Содержать меня не надо, или Мужчинам со мной непросто

Я всё время по ним скучала, смотрела на небо, ждала и спрашивала, когда они оттуда вернутся. Когда дед говорил, что оттуда не возвращаются, я начинала злиться на родителей за то, что они так быстро меня покинули, уехали далеко-далеко и не хотят со мною увидеться.

Когда мне исполнилось пять лет, дед отвёз меня на кладбище и показал их памятники. Тогда я впервые услышала, что они умерли и лежат в этой земле. Рядом лежала бабушка. Дед горько плакал, называл меня сиротинушкой и бесприданницей, а я по-прежнему смотрела на небо и верила, что они там…

Тогда я полюбила лес, а моими друзьями стали деревья и животные. Мы с дедом жили довольно замкнуто, почти не ездили в город. Внешний мир пугал меня с детства, и когда дед привёз меня в город, я расплакалась, испугавшись проезжающих мимо машин, и не могла дождаться, когда мы вернёмся домой. Слишком шумно, толпы людей, магазины и так мало зелени… Так мало деревьев, за которые можно спрятаться.

Больше всего я любила кроликов, которые жили у нас в многочисленных клетках. Я любила с ними играть, знала их по именам. Когда они меня не слушались, могла поставить их в угол, а потом просить у них прощения.

Я выросла в изоляции и в одиночестве, которое полюбила с детства. Когда дед сказал, что мне нужно образование, и надо ехать в город в школу, я плакала, умоляла этого не делать. Дед расстраивался и говорил, что я не должна загубить свою жизнь в лесу. А я не понимала его, ведь только в лесу я жила и дышала. Мне было горько расставаться со своими друзьями-кроликами, и перед отъездом я просидела с ними всю ночь.

Убедив меня, что школа необходима, дед привёз меня к родне, которая отнеслась ко мне недоброжелательно. Мамина сестра постоянно твердила, что я должна благодарить Бога за то, что меня не отдали в детский дом, и я имею кров, тарелку супа и кусок хлеба.

С детства я привыкла быть хуже всех. Хуже всех одеваться, хуже всех учиться, хуже всех познавать окружающий мир. Моя тётя своей лютой ненавистью к поселившейся у неё нахлебнице воспитала во мне кучу комплексов и постоянно называла меня лишним ртом. Когда мне исполнилось шестнадцать, её очередной муж оглядел меня с ног до головы.

– Послушай, а ты стала просто красавицей. Сиськи-то как выросли, – ухмыльнулся он.

Однажды, когда тётя была на работе, этот тунеядец, который постоянно сидел дома, жил за её счёт и лечил её тем, что скоро обязательно устроится на работу, подошёл ко мне ближе, задрал платье и повалил на диван. На все мои мольбы и слёзы он отреагировал тем, что ударил меня по лицу, взял силой и, справив нужду, приказал молчать. Мол, мне всё равно никто не поверит. Если расскажу об этом его жене, та выкинет меня из квартиры, и я не смогу закончить школу…

А потом это повторилось ещё несколько раз. Я специально задерживалась в школе, гуляла до самого вечера, чтобы прийти домой не раньше тёти и не остаться один на один с её мужем. Тогда он приходил ко мне ночью, пока супруга спала, затыкал мне рот своей ладонью, задирал ночную рубашку, справлял нужду и вновь уходил. Я страдала от его приставаний, но ничего не могла с этим поделать. Только после того, как тётя сама, без моей помощи, выгнала своего альфонса на вольные хлеба, я смогла вздохнуть спокойно.

Все каникулы я проводила в лесу. А однажды не стало деда… Это случилось как раз перед выпускным вечером, на который я, по вполне понятным причинам, не пошла. Туда идут только те, у кого есть деньги.

Похоронив деда, я приняла решение навсегда остаться в лесу. Но однажды поехала в город, чтобы зайти в школу и взять свой аттестат. Получив аттестат, я пошла в направлении метро и, увидев стоящий у светофора ярко-красный джип, подошла и стала откровенно его разглядывать.

– Красота-то какая…

В джипе открылось тонированное стекло, и на меня посмотрела представительная дама, сидящая рядом с водителем. Она разговаривала по мобильному, но, заметив, как я уставилась на автомобиль, тут же закончила разговор и улыбнулась.

– Нравится?

– Очень.

– Хочешь себе такой же?

– Шутите?

– Серьёзно. Ты куда идёшь?

– Пока не знаю, – растерянно пожала я плечами. – Наверное, в лес.

– Шутишь?

– Серьёзно.

– Садись, я тебя подвезу. До леса не обещаю, а до метро без проблем.

Предложение прокатиться на дорогущем и шикарном джипе привело меня в восторг. Задыхаясь от радости, я залезла на заднее сиденье автомобиля и с благодарностью посмотрела на повернувшуюся ко мне женщину.

– Давай знакомиться. Тебя как зовут?

– Анюта.

– А меня Татьяна.

Так всё и началось…

Глава 23

Я проснулась оттого, что за дверью слишком громко шумели. Так как я спала в платье, тут же подскочила с кровати, сунула ноги в туфли и выскочила в коридор. Увидев, что в коридоре столпились заспанные гости, я тут же бросилась к ним и стала расспрашивать, что случилось.

– Игорь умер, – сообщила бабушка Глеба, посмотрев на меня глазами, полными страха.

– Как умер?

– Точнее, не сам умер, а убили его.

– Как убили?!

– Мы тут сами стоим и недоумеваем, как получилось, что его убили.

В комнате стоял бледный, как стенка, Глеб, одетый во вчерашний роскошный костюм, и оправдывался.