Содержательное единство 1994-2000

Внутри проекта КПВ-4 (базового проекта, реального, крупного конкурента горбачевской перестройки, фактически основного проекта Ельцина) тоже существовал ряд модификаций. При этом, в отличие от модификаций в рамках других проектов, эти модификации не столько противоречили друг другу, сколько существовали в (иногда далеко не простой и не очевидной!) взаимосвязи. Пользуясь философским языком, можно сказать, что субстанция данной проектности обладала способностью менять субъектные формы, а сам проект мимикрировал, как бы перетекая из одной своей "внутриви-довой разновидности" в другую. Главные разновидности, конечно же, необходимо указать.

КПВ-4/1 – "демократическое барахтанье". При этом предполагалось, что внутри СССР, освобождающегося от других республик, а заодно от "горбачевского коммунизма" (какого коммунизма, в каком горячечном бреду он приснился?), Российская Федерация сумеет выстроить себя как буржуазное государство с помощью простейших процедур, не повреждающих комфорт освободившихся от некоего коммунизма демократических групп (Боннер, Попов, Старовойтова, Ковалев и другие). Государство будет получено "по щучьему веленью" за счет того, что Чубайс и Гайдар обеспечат новую социальную стратификацию общества, сосредоточив богатство в руках меньшинства "новых русских" и обеспечив навеки благодарность этого "все получившего" класса и его политическую поддержку.

То, что подобный класс имеет сложную внутреннюю структуру и беременен конфликтами самого разного рода, то, что класс вообще – весьма неблагодарное существо, способное менять своих выразителей, как бы оставалось за скобками. За скобками оставалось и то, что подобная буржуазная новая жизнь в случае, если она является укладообразующей (буржуазный уклад – это ведь уклад со всеми его свойствами и характеристиками, а не право прожигать жизнь и наслаждаться всем, что связано со свалившимся в руки псевдоприватизационным богатством), неминуемо будет заряжена БУРЖУАЗНЫМ НАЦИОНАЛИЗМОМ, то есть национализмом русско-буржуазным, ибо в вычлененном сегменте бывшего СССР русские составляют решающее большинство.

Что из этого вытекает и насколько это несовместимо с "халявой" а-ля Демвыбор, строителями российского капитализма (если к числу подобных относить Чубайса и Гайдара), как бы не прорабатывалось. Химерические национальные идеи Сатарова и И.Чубайса, монархические заморочки Е.Киселева и его заказчиков никакого отношения к взрывному становлению национального капитала, конечно же, не имели и не имеют. Поэтому можно считать, что и Гайдар, и Чубайс, и все остальные указанные лица не являлись субъектами данного проекта и что речь идет не о разновидности общественного устройства в рамках проекта "модерн", а о фазе в реализации круто замешанного на совсем иных дрожжах проекта, в котором субъектность сконцентрирована в других руках, а Гайдар, Чубайс и другие – это навоз в почву проекта, это провокативное начало, призванное катализировать контрастные умонастроения и дать шанс национальной модернизации.

Поэтому КПВ-4/2 – собственно национально-модернизацион-ный проект с большими или меньшими перехлестами в сторону некоей обобщенной "черносотенности" (естественной в условиях контрастных преобразований, гайдаровско-чубайсовского раздражителя и недоразрушенной традиционности российского населения) – можно считать не отдельной типологической разновидностью проекта "модерн", а сутью проекта, к которой лишь подводит КПВ-4/1. Поскольку, далее, уровень издевательств над населением в рамках КПВ-4/1 был очень высок, то по закону маятника можно было предполагать и возможность такого захлеста, при котором естественный и обязательный национализм окажется трансформирован в этнорадикализм а-ля Баркашов (с более серьезными фигурами, оседлавшими подобное направление в момент, когда оно становится политически перспективным).

Вот тут-то в очередной раз выпукло и масштабно начинала прорисовываться тема СОЗНАТЕЛЬНОЙ ВЕЙМАРИЗАЦИИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА, то есть тема спецаспекта в российской политике. На фоне этой тенденции оказывались понятнее устремления противников августовского ГКЧП.

Яснее становится и то, почему так называемым "конспирологам" типа Дугина позарез нужно мистифицировать историю советских, российских и мировых спецслужб, выдав в качестве "тупикового мифа" некую внешне очень манкую версию. Эта мистификация маркирует собой весь путь господина Дугина (и других, родственных ему, птиц гораздо более крупного полета). Все началось с заведомо извращающей реальное состояние дел в спецэлите и государстве версии, согласно которой некий анекдотичный "Орден Красного Осла" включал в себя КПСС и (внимание!) ее покорного слугу – мондиалистское НКВД-КГБ.