Содержательное единство 1994-2000

Угрожающая очевидность данного факта была осознана Европой уже достаточно давно. Регулярно охватываемая войнами, Европа тем не менее не могла себе позволить иметь на Балканах такую потенциальную легко подрываемую "безгосударственную" или "полугосударственную" мину, которая всегда была чревата войной, непредсказуемой и незапланированной. Европа хорошо усвоила уроки подобной непредсказуемости, в результате которой турки почти внезапно оказывались под Веной. И именно поэтому в 1878г., после поражения Османов, решением Берлинского конгресса была создана Сербия как первый исторический балканский "стабилизатор".

Данный стабилизатор оказался слишком малым и слабым, чему свидетельством Первая и Вторая Балканские войны 1912-13гг. и, главное, выстрел в Сараево в 1914г., запустивший механизмы Первой мировой войны. И потому после победы Антанты в 1919г. на Балканах был создан более крупный и мощный стабилизатор – Королевство сербов, хорватов и словенцев, в 1929г. ставший Королевством Югославия. Это был именно тот политический "гвоздь", который должен был всерьез и надолго скрепить всю балканскую конструкцию.

Опыт Второй мировой показал, что данная задача, по крайней мере отчасти, была решена. Во всяком случае, во время той войны регион уже не вполз в рыхлый безгосударственный формат существования. Хотя разведение народов Югославии по разные стороны баррикад и их взаимная резня еще раз продемонстрировали крайнюю необходимость крупного и устойчивого балканского государственного стабилизатора, который и был вновь зафиксирован после войны решениями Ялты и Потсдама в более широком формате, с включением в новую Югославию Черногории.

В послевоенный период регион не был оставлен вниманием победителей. И выиграл схватку за такое внимание Запад. Именно Великобритания, Франция, а позже и США помогли Тито (в форме концептуального оформления и гигантских финансовых вливаний) реализовать "рыночный социализм", который стал одновременно и средством отдаления Югославии от СССР, и первой показательной "витриной", заманивающей страны соцлагеря на рыночный путь. Здесь весьма знаменательно, что в 1989г. премьер СФРЮ А.Маркович, говоря о причинах надвигающейся экономической катастрофы в стране, открыто и публично признал, что ее экономическая система без регулярных вливаний МВФ попросту нежизнеспособна.

При крайне активном спонсорстве Запада политическая жизнь Югославии была весьма непростой. Уже в середине 70-х в ней все большую косвенную роль начинает играть Германия, перехватывая лидерство у Англии и США. И потому, что туда направлялось большинство искателей лучшей жизни из дозволенной режимом Тито гигантской армии югославских "гастарбайтеров". И потому, что немецкий капитал действовал на югославском рынке очень агрессивно и решительно. И потому, наконец, что хорват Тито очень благосклонно относился к наращиванию прямых экономических связей получающих все большую самостоятельность югославских республик (и в первую очередь союзника Третьего рейха во Второй мировой войне – Хорватии) именно с Германией.

И вряд ли можно считать случайностью то, что при Тито внутренние границы между республиками последовательно "округлялись" в пользу Хорватии в Баранье, Далмации, Славонии, Краине. И то, что при нем католицизм пользовался большей государственной свободой, чем православие. И то, что при Тито высшие руководящие посты в союзных республиках, получающих все большие самостоятельные права в собственных, независимых от федерального центра, политических и экономических коммуникациях с Западом, последовательно переходили к этническим националистам. И то, что при нем, в 1974г., сербские автономии Косово и Воеводина получили статус, почти уравнивающий их с союзными республиками.

Как нельзя считать случайностью и то, наконец, что к моменту распада Югославии, когда элита страны не сделала почти ничего для его предотвращения, президент Месич, премьер Маркович, глава МИД Лончаревич, командующий Югославской народной армией Кадиевич, главком авиации Юрьевич, глава разведки Мустич были хорватами. А через два года после распада страны уже упомянутый президент Месич публично заявлял, что на своем посту сделал все необходимое для того, чтобы развалить империю.

В контексте всего описанного вряд ли можно считать чем-то необычным тот факт, что Германия признала независимость Хорватии (и тем самым необратимо запустила процесс распада страны) практически сразу после того, как Загреб ее провозгласил.