Содержательное единство 2001-2006

Днем появилась информация о том, что одна из групп боевиков блокирована в селении Галашки и что бой идет также в соседнем селении Мужичи. Сообщалось, что федеральные силы применяют армейскую авиацию, что в операции был задействован воинский спецназ и элитные подразделения вооруженных сил. Однако затем Зязиков сказал, что никакой спецоперации в Галашках нет – идет проверка паспортного режима. А канал НТВ (19:00) развил эту тему, заявив: "Максимум, на что сегодня решились военные – это проверка паспортного режима. Над селом Алхасты кружили вертолеты, но не производили никаких выстрелов, что в свою очередь говорит о том, что никто из боевиков просто физически даже не обнаружен".

Сообщения о количестве погибших боевиков противоречивы. 22 июня говорилось чуть ли не о 100 задержанных или уничтоженных бандитах. 23 июня выяснилось, что убито 6 боевиков. 24 июня появилась информация о якобы обнаруженных захоронениях боевиков (видимо, призванная доказать, что убито все-таки не 6 боевиков). Наконец, спустя несколько дней было сказано о 35 убитых боевиках.

Таким образом, независимо от того, шли ли днем 22 июня бои с участием элитных подразделений и применением авиации или имела место проверка паспортного режима, подавляющее большинство боевиков сумело уйти.

27 июня было сообщено число пострадавших – 97 убитых, 105 раненых. Однако 29 июня появилась информация, что число погибших, возможно, меньше – 88 человек: сводились несколько списков, некоторые фамилии были упомянуты дважды. Идет пересчет.

Глава третья.

Технологическая критика

К описанной выше картине не может не возникнуть множества серьезных вопросов. И касаются они не только противоречивых оценок событий разными официальными лицами.

Предположим, что при расследовании кражи сахара вам сообщается, что гражданка Иванова, 1915 года рождения, взяла за заднюю ось машину ЗИЛ-130, груженную сахаром, переместила машину со склада на соседнюю улицу, изъяла и съела весь сахар в количестве пяти тонн. На что вы обратите внимание?

Первое. Что женщине почти 90 лет. И что вообще переместить многотонную машину, подняв ее за заднюю ось, невозможно.

Второе. Что женщина не может съесть пять тонн сахара одна и в один присест.

Как это называется на научном языке? Это называется "технологическая критика".

А когда вам говорят, что российские войска в несколько колец оцепили Радуева и его террористических отщепенцев, но они (о, кавказская хитрость!) решили выходить из окружения босиком и потому сумели выйти, то у вас не возникает позыва к такой же технологической критике?

Ну, и что, что босиком? В оцеплении что, роботы, которые реагируют только на сапоги, а человеческого тела не видят? Это простейшие случаи.

Есть более сложные.

Что значит для летчика попасть в башню Всемирного торгового центра? Это то же самое, что для вас иголкой попасть в натянутую нитку и проткнуть ее насквозь.

Зачем нужна технологическая критика? Для дешифровки субъекта! Если гражданка Иванова не может съесть пять тонн сахара и приподнять грузовик за заднюю ось, значит, кто-то другой крал сахар.

Кто именно?

Если аргумент про неуязвимость босых боевиков хромает на обе ноги, значит, боевиков пропустили. Или не было оцепления.

Если так трудно попасть в башню ВТЦ, значит, террористов тренировали – и не на тренажерах. Где именно? Как это удалось скрыть? Как по ресурсу, необходимому для этих тренировок, можно восстановить субъект?

То же самое с ингушскими событиями.

А теперь возьмем текст газеты "Коммерсант" от 23 июня 2004 года. Статья называется "Идет война кавказская". В статье есть такой фрагмент…

Согласитесь, что газета хоть и тенденциозная, но все же достаточно серьезная, что она не будет приписывать ложных суждений высоким должностным лицам. Тем более что опровержений не последовало.

Так вот. Фрагмент следующий.

"Операция по захвату Ингушетии, как объяснил глава МВД России Рашид Нургалиев, началась одновременно на восьми стратегически важных объектах республики. Первыми шли легковушки (имеются в виду легковушки боевиков – С.К.). Боевики в камуфляже, масках и с автоматами наперевес работали "под спецназ", предъявляя на постах ГАИ при въезде в город удостоверения СОБРа и ОМОНа, очень похожие на настоящие. Гаишники, видимо, думали, что начинается очередная операция по борьбе с "оборотнями в погонах". Поэтому, как рассказывали очевидцы, добровольно сдавали оружие и ложились на капоты автомобилей. Боевики их не трогали, просто разоружали и отпускали, выставляя на постах дорожно-патрульной службы группы карателей.