Содержательное единство 2001-2006

Но я сейчас не об этом. Я о другом спрашиваю: почему на фоне тех масштабных репрессий и прочего негатива можно все-таки говорить о дееспособности сталинской диктатуры, пусть и со всеми ее издержками? Потому, повторяю, что шел восходящий поток социальной жизни. Но как только восходящий поток социальной жизни иссякает и на поверхности остается лишь тупая ограниченность чиновничества, происходит деградация всего и вся.

Так что не стоит верить "аналитикам", которые говорят: "Диктатура – всегда неэффективна. А вот демократия – всегда эффективна". Это не так.

Диктатура способна быть очень даже эффективной. И необходимой. И всегда неудобной.

Вряд ли кто из нас хочет жить в условиях диктатуры. Потому что в ней есть не только дискомфорт, но и огромные издержки другого рода.

Однако иногда диктатура становится безальтернативным средством спасения страны и общества. Тогда ее и применяют. Во Франции это называлось "Комитеты Общественного Спасения".

Другое дело, если диктатура выполнила свои задачи, а ее продолжают сохранять, как удобную для бюрократии форму властвования. Вот тогда непонятно, зачем диктатура и что она решает.

Весь этот многолетний крик по поводу того, что лишь гибкая многомерная демократическая система может быть эффективна, а любая другая система – заведомо неэффективна, основан на глубокой лжи. На ложных альтернативах "порядок – свобода", "жесткость – эффективность" и т.д. Диктатура в условиях высокой социальной мобильности и восходящего социального потока способна быть гибкой, эффективной, мобилизационной.

В этом смысле диктатура, как и демократия, может быть разной. Бывает демократия ликвидации, демократия стагнации и демократия развития. Но бывает и диктатура ликвидации, диктатура стагнации и диктатура развития. Все это разные модели социального управления, разные государственные системы.

Поэтому, если вместо того, чтобы показать существование нескольких типов диктатур и нескольких типов демократии, утверждают, что есть просто диктатура и просто демократия и они так-то соотносятся, это означает, что просто подменяют реальную проблему. Что реальный объем понятий и знаний о социальных процессах превращают в систему с усеченным и лживым знанием. Затем такое "знание" транслируют в общественное сознание. Что сейчас и происходит.

А дальше спрашивают: "Чего вы хотите? Чтобы вам отсекли голову или отрезали ноги?" Такая вот псевдодилемма выдается за императив реального выбора.

Следовательно, обществом хотят управлять, хотят формировать его "повестку дня". Но вместо нормального объема и содержания проблем ему подсовывают усеченные псевдопроблемы. Вместо реального спектра возможностей – навязывают дурацкий выбор между плохим и еще худшим. Все остальные – серьезные и действительно насущные – вопросы не обсуждаются, все другие – реальные – возможности отбрасываются. Вот и выбирайте: между отрезанными ногами либо головой.

А реальная власть – причем везде – будет все дальше сдвигаться в те места, где прекрасно осознают, как та или иная проблема выглядит на самом деле, как ее препарируют и как в ложном виде передают так называемым массам, которыми хотят управлять. Причем для масс все это реальное поле проблем и возможностей к тому же "забалтывается" информационным шквалом, где на каждую единицу смысла выдается тысяча, две, сто тысяч единиц сенсаций, обсуждений, дискуссий и прочего "шума".

О значении трансцендентального регистра в мышлении я уже говорил в предыдущем докладе. И о том, что однажды сказал Бжезинский. А заявил он примерно следующее: "Путин, наверное, мог бы выволочь страну из катастрофы и протащить ее в оставшиеся немногие "щели возможностей". Но при том, что он обладает многими сильными качествами: воля, жесткость и пр., у него нет трансцендентального мышления. И потому этого не произойдет".

В связи с этим должен заметить, что каждый человек, поскольку он человек и обладает неотъемлемой человеческой самостью, обладает и ресурсом трансцендентального мышления. Сказать, что кто-то им не обладает, можно лишь в том случае, если отрицаешь представление о единстве человеческого рода. Это – во-первых.

Во-вторых, трансцендентальное мышление – процесс не природный, а культурный. Кто-то, ныне им не обладающий, может его приобрести и развить. И, наоборот, обладающий может утратить.

В-третьих, никому не дано до конца предугадать, кто чем в действительности обладает.

Однако важно то, что Бжезинский взаправду нащупал некую слабую точку многих современных властно-государственных систем. То есть проблему.

Но проблему не Путина или не столько Путина… Я не берусь обсуждать Путина, я его не знаю. Да и никакое, даже глубокое, знание не определит содержание того, о чем и как человек думает наедине со своей подушкой. А вот проблемы того класса, частью которого является Путин, проблемы стремления спецслужб стать господствующим классом и роль спецслужбистского начала во власти, это я оценить могу. И постараюсь сделать это в самых разных регистрах.