Содержательное единство 2001-2006

Смотрим далее. Наши ученые получают в среднем не более, чем по 200 долл. в месяц. А кто-то – и по 100 долл. Ключевые стратегические научные разработки свернуты. Академия Наук фактически превращена в "общак", где 200 или 500 человек то ли "осваивают", то ли присваивают миллиард долл. А все остальные кусают локти и думают или о том, как бы им присоединиться к указанным избранным, или о том, как бы умереть и всего этого не видеть.

Не буду утомлять дальнейшим перечислением конкретных общеизвестных тенденций в других сферах. Подчеркну лишь, что все наше "материальное":

– демография,

– образование,

– культура,

– промышленность,

– рынок как таковой

– все это входит в единый негативный мегатренд.

Демографический тренд катастрофический. Образовательный уровень снижается (а нам, оказывается, надо еще резко сократить количество библиотек, как заявляет бывший культурный министр-шоумен). Затем, нам мало уже имеющейся запредельной социально-экономической дифференциации населения, мы должны ее еще увеличить.

Говорил и буду говорить: Россия – не рыночная страна! Россия не может быть эффективным чисто рыночным государством.

Россия слишком велика. Слишком разрознена ее инфраструктура. Слишком не развита сеть дорог и слишком трудно ее поддерживать. Слишком низка требующаяся для эффективного рынка географическая мобильность населения. К тому же при нашей чудовищной социальной дифференциации рынок труда нормально не работает. Рабочая сила не перетекает "по хозяйственной необходимости" из региона в регион.

Список можно длить, все вы эти факторы знаете.

А рядом находится несколько полюсов чужой активности, более мощных, чем наша собственная активность. Все. Если ставка на "свободный рынок", часть населения постепенно деградирует и вымирает, а часть перетягивается в Европу, в Японию, в другие места. Это просто неизбежно, если в нашем государстве опираться на "рынок" как на абсолютный приоритет.

Значит, для того, чтобы Россия могла полноценно существовать, государство должно быть крайне активным хозяйственно-экономическим игроком. Отсюда следует, что возможна либо жесткая "патерналистская" система, либо государство как весомая часть, активный участник и регулятор рынка.

Если же мы будем слепо уповать на рынок (а мы все больше на него уповаем), то перечисленные негативные факторы замкнутся в единую систему. И тогда весь "материальный" мегатренд, который я кратко описал, ведет к тому, что государство должно рухнуть. Ибо, повторю, не может быть при слабеющем обществе развивающегося государства.

Но и это не самое главное. Есть следующий мегатренд. Социальный.

Что происходит с общественными реакциями? С нормативными социальными реакциями как в элите, так и в обществе? Многие, наверное, еще помнят реакцию советского общества на землетрясение в Армении. Это была спонтанная реакция всей страны. Всплеск огромного сострадания и солидарности. За истекшие годы наша социальность прошла несколько этапов мощнейших трансформаций. И вот теперь давайте замерим, что происходит сегодня, в эпоху "Норд-Оста", "Трансвааля" и взрыва в московском метро? Ответьте мне: сколько тысяч людей всколыхнулись и вышли на улицы, когда узнали, что "Трансвааль" собираются восстанавливать и что скоро можно будет купаться в бассейне, где еще пахнет кровью раздавленных?

Мне говорят об обществе советской эпохи: "Это были "совки"! Они – такие вот идиоты, что у них был явно завышенный уровень социальной реактивности".

Да, уровень социальной реактивности был очень высок. И это как раз определяло степень здоровья и сплоченности общества. Но не будем адресовать к советской эпохе. Давайте посмотрим на не советскую, а капиталистическую Испанию. Посмотрим на уровень реактивности и солидарности испанского общества по отношению к недавним терактам в стране. Он что, низкий? Разве там есть что-нибудь похожее на то, что происходит в России?

Я уж не говорю о развешенных по всей Москве плакатах так называемой "наружной рекламы". Поскольку до конца не знаю: это лишь недобросовестная реклама, сделанная людьми, которые просто хотят нажиться, или это уже подрывная акция.

Я не конспиролог и не стремлюсь повсюду видеть подрывные акции. Но я не исключаю, что за некоторые виды рекламы у нас платят отдельно – не за рекламу, а за разрушение сознания. И не такие большие деньги нужны: 20 млн. долл. в месяц на Москву – это не сумма для крупного международного игрока, ее могут спокойно и с удовольствием отдать ради того, чтобы управлять в нужном направлении социальными процессами.

Пример – реклама пылесосов, уже упоминавшаяся в предыдущем докладе. "Нейросемантическое оружие" в цивилизованных странах под запретом. Воздействуя на подсознание покупателя, вы автоматически становитесь нечестным конкурентом. Ваш потребитель запоминает такие рекламные тексты слишком глубоко, и вы тем самым вторгаетесь в его внутренний мир, предопределяя выбор покупателя. К тому же, все, что относится к нейросемантическому программированию, разрушает сознание.