Содержательное единство 2007-2011

Давайте займем позицию, при которой это просто неважно. И назовем эту позицию технологической. С технологической точки зрения, важно только то, что Габалинская РЛС должна была немедленно сообщить в центр принятия решений о том, что американские (или любые другие) ракеты в "южном секторе" – на полную глубину ее обзора – взлетели и летят на нас. Но она могла только обнаруживать старт ракеты и сообщать о параметрах ее траектории и точке нацеливания.

Если бы ракета подлетала к Москве, то ее стали бы сбивать с пунктов дислокации противоракет, размещенных рядом с Москвой (имеющаяся у нас система противоракетной обороны Москвы и Центрального района, А-135). А если бы ракета полетела не на Москву, а на другой стратегически важный объект, так она бы и достигла цели.

Ранее – в советскую эпоху – и в США было бы все то же самое. Удар по району базирования их шахтных МБР был бы отражен, а по любым другим целям – нет. Сейчас американцы страстно хотят от этой ситуации отойти и защитить у себя все. А мы – не хотим или, точнее, не можем.

Габала заточена под "вчера", американцы ориентированы на "завтра". "Вчера" руководство СССР успело бы послать ответные ракеты, причем "в достаточном количестве". И это было решающим сдерживающим фактором для американцев. Об иранцах, повторяем, никто и не думал.

Сегодня американцы, вроде, хотят защититься от иранского ядерного хулиганства. Или делают вид, что хотят. Завтра они уже будут защищены от нашего ядерного удара. А мы – нет. И тогда ядерное оружие перестанет быть гарантией от мировой войны и станет реальным мировым ужасом.

Но поговорим о сегодня.

Уже сегодня американцы хотят гоняться за каждой отдельной ракетой, нацеленной в ту точку, которую они хотят защитить. Защитить они хотят себя. Но именно всю свою территорию. Говорят же они о том, что хотят защитить еще и Европу, союзников по НАТО, все дружественные страны и все прогрессивное человечество.

В данном случае нам неважно, что они говорят. Важно, что они хотят гоняться за каждым отдельным ракетным пуском. Они не рассчитывают при этом (по крайней мере, пока) на отражение массированного ракетного нападения, когда на них полетит сразу несколько сотен или даже несколько десятков ракет. Возможно, что в перспективе они хотят защититься и от такого массированного удара. И это и называется национальной ПРО. Но тогда речь идет о далекой перспективе.

А пока – есть содержание и есть игра. А также их сопряжение, которое наши "игроцентристы" не улавливают. Тогда попытаемся уловить сами.

Часть 14. О сопряжении содержания и игры

Предположим, что нынешнее содержание – это ПРО как полицейский, гоняющийся за отдельным ядерным хулиганом, который неизвестно откуда и неизвестно куда "наедет". Называется это – угроза ядерного терроризма со стороны стран-изгоев.

Предположим, что Габалинская РЛС обнаружит пуск ракеты таким изгоем. Откуда американцы будут его сбивать? Пока вообще ниоткуда. Они должны где-то поставить эти самые радары XBR и противоракеты GBI, то есть "полицейского", который схватит хулигана за руку.

Американцы спрашивают русских: "Хорошо, вы или мы вместе обнаружили ядерного хулигана. Что дальше? Кто его будет брать за руку? Даже если ваша Габала перекроет весь опасный сектор в смысле обнаружения, откуда мы "навернем" по обнаруженной ракете? Мы должны поставить противоракеты в Польше или где-то еще. Мы не можем их поставить в Азербайджане, потому что это слишком близко. Мы и без Азербайджана могли бы их поставить в дружественной Турции, но и ее считаем недостаточно стабильной. Азербайджан еще менее стабилен. Ударить по нему из Ирана – пара пустяков. Но главное-то в технологии. В том, что слишком близко так же плохо, как и слишком далеко.

Вы предлагаете нам Габалу и предлагаете отказаться от Польши и от противоракет. Чего вы хотите? Чтобы мы изменили свою стратегию? Чтобы угрожали ядерному авантюристу ответным уничтожением? А он этого не боится! И мы не хотим получить от него даже один удар!

Мы готовимся к другим сценариям, не тем, под которые сделана Габала. И мы готовимся отвечать на эти новые сценарии новым, удобным для нас образом. Короче – где нам разворачивать радары и противоракеты?"

Президент Путин на это отвечает примерно следующее: Габала обнаружит первые испытания ракет Ираном. От первого испытания до момента готовности нанести удар пройдет 3-4 года. Вот когда вместе обнаружим испытания – тогда и начнем думать, где размещать ваши противоракеты.

Американцы на это возражают: "Технологии сейчас распространяются очень быстро! Подозрительно быстро – в том смысле, что их кто-то распространяет. Поэтому от испытательного запуска до атаки может пройти не 3-4 года, а, например, полгода или меньше. Быстро установить противоракеты невозможно. И потом, никто нас не гарантирует от того, что северокорейцы просто передадут Ирану готовые ракеты, которые можно сразу запускать по целям, без всяких там испытательных пусков".