Содержательное единство 2007-2011

Но дело не в наших западниках (и тем более не в невротизированных ультразападниках), а в нашей традиции, которая действительно не вобрала в себя все то, что позволяет отличать доказательность от слегка похожего на нее суесловия.

Наша традиция и впрямь всегда носила существенно неправовой характер. Сейчас она носит более неправовой характер, чем когда бы то ни было. Авторы мифов о взорвавших Россию на рубеже тысячелетий путинских чекистах это понимают, как никто другой.

Они понимают, что миф, может быть, еще и сработает. Да и соорудить его нетрудно – что называется, "на коленке". Добыть же доказательства практически невозможно. А если даже добудешь – толку-то? Уотергейт в России невозможен по определению! Добытыми доказательствами власть подотрется и только.

Подобное представление о ситуации породило у авторов тогдашних обвинений в адрес Путина и чекистов своеобразный уныло-истерический тон: "Знаем, что доказательств нет и не будет! Знаем, что кишка у нас тонка получить доказательства! Ну, и что? За неимением доказательств – будем выдумывать нечто минимально правдоподобное! И крикливо это впаривать дикарям, они же постсоветские совки. Если Солженицыну удалось все, что надо, впарить нормальным совкам, то мы постсоветским недоноскам уж тем более впарим все, что захотим! Любые мифы, любую конспирологию".

Итак, доказательств авторы всех этих мифов или конспирологических версий никогда не собирали. Они и боялись этого, и не верили своим силам, и очень сильно сомневались в том, что искомый черный кот присутствует в черной комнате. Они слабо понимали, что такое доказательства. И чем доказательства отличаются от мифов, конспирологических версий, общих рассуждений с разной степенью правдоподобности.

Все так. Но в чем вопиющее отличие тогдашних мифов от нынешних?

В тогдашних мифах был мотив. Как знают все, для кого доказательность не пустой звук, наличие мотива ничего не значит само по себе. Отсутствие мотива значит очень многое. А наличие мотива… Если сын является наследником своих родителей – это не значит, что он их убил. Вот если известно, что они убиты топором, а на найденном у сына топоре – их кровь и отпечатки пальцев сына, это уже другое дело. Этот уже не мотив, это настоящие доказательства.

Настоящих доказательств, повторяю, у тех, кто в начале 2000-х обвинял Путина и чекистов в том, что они сами взрывали дома в Москве, не было и нет. Обвинители этих доказательств не искали и не ищут. Но – в их тогдашней болтовне была хотя бы так называемая "мотивационная часть". Еще раз повторю, необходимая, но совершенно недостаточная.

Если собрать все то, что было сказано тогда, и выделить в этом некий мотивационный сухой остаток, то он примерно таков: "Молодой, неопытный, никому не известный премьер – наследник непопулярного президента. Рейтинга нет. Времени на раскрутку мало. Против него – мощные, хорошо раскрученные противники. Такие, как Примаков и Лужков. Да даже Зюганов – тяжеловес по сравнению с никому не известным премьером.

Партия премьера собрана на скорую руку. Власть в целом непопулярна. Страна пережила тяжелейший дефолт, из которого ее худо-бедно вывел вовсе не Путин, а Примаков, конкурент Путина.

Страна тяжело и болезненно воспринимает фактическое отделение Чечни. Но не готова к тому, чтобы сходу начать Чечню опять вводить в свой состав, используя репрессивные методы. А без этого Чечню не вернешь.

В такой ситуации взорвать дома, доказать, что это сделали чеченцы, и канализировать энергию негодования на мятежную Чечню, начав победоносную войну, – это способ раскрутить никому не известного политика. А тут еще вторжение чеченцев в Дагестан – угроза окончательного распада России".

Налицо совпадения политических интересов власти, каких-то государственных интересов. Описываю всю эту мотивационную часть для того, чтобы поступить в соответствии с приведенной выше одесской рекомендацией: "Почувствуйте разницу!"

Почувствуйте разницу между тогдашней мотивационной конструкцией и нынешней. ТОГДА мотивация была, а ТЕПЕРЬ ее нет и в помине. И это все понимают!

В самом деле, оппозиция – тише воды, ниже травы. Рейтинг ее – ниже плинтуса. В Чечне – не враждебный Басаев, а лояльный Кадыров. Канализировать отсутствующее негодование населения (раньше оно негодовало по поводу отделения Чечни, а теперь по поводу чего должно негодовать?) не на кого. И у Путина, и у Медведева – высокие рейтинги. Выяснять отношения они будут между собой. Никакая война им для поднятия рейтинга не нужна. Никакой теракт их рейтинги сокрушить не может.

Короче, ничего, кроме формального совпадения, основанного на повторе мифа (раз миф о том, что тогда притопали к власти, соорудив теракты, как-то освоен, то его можно повторить), нет. Мне говорят, что у нас оппозиция высокоинтеллигентная, высокоинтеллектуальная и, уж конечно, высокоморальная. А главное – такая политологически грамотная, что дальше некуда.