Соединение и перевод четырех Евангелий

И вот в то время пришел один из двенадцати, Иуда Искариот, к архиереям

и говорит: что дадите, я вам выдам его. Они выставили ему тридцать денег.

И с того времени стал он искать случая, как бы его выдать.

В первый день опресноков пришли ученики к Иисусу и говорят ему: где велишь приготовить пасху?

Он и говорит: подите в город к кому-нибудь и скажите ему: учитель говорит: времени у меня мало, у тебя хочу взять пасху с учениками.

Стих 18-й вовсе не имеет какого-то таинственного, пророческого значения о смерти, которое приписывается ему церковью. Стих этот значит просто то, что накануне пасхи некогда готовиться к ней, и Иисус, как и всегда нищий, посылает попросить у первого встречного приема и угощения на пасху.

(Мф. XXVI, 19, 20; Ин. XIII, 1, 2)

И сделали ученики, как велел Иисус, и приготовили пасху.

Вечером он сидел за столом с двенадцатью учениками своими.

Перед праздником пасхи знал Иисус, что пришел его час, чтобы он отошел из мира этого к Отцу; любивши своих, он благотворил им до конца.

И во время ужина, когда злой умысел выдать его вошел в душу Иуды Искариота...

Ключ к пониманию так называемой тайной вечери находится в этих двух стихах Иоанна. Я перевел их слово в слово. Стихи объясняют то, что будет делать Иисус во время ужина.

Иисус знал, что он должен быть предан, и догадывался или знал, что предаст его один из учеников, и вот он, в то время когда в душе одного из учеников составлен заговор, исполняет свое учение любви и только любовью укоряет и обличает своих учеников.

Как предложение хлеба и вина, так и омовение ног есть не что иное, как дела любви, которыми он отвечает на ненависть и предательство. Все толкователи согласны, что то, что описано Иоанном, есть только дополнение того, что описано синоптиками. И потому слова, передаваемые Иоанном, есть вступление ко всей тайной вечере. Во всех евангелистах действия Иисуса за этим ужином неразрывно связаны с предательством Иуды; но все толкователи хотят непременно отделить одно от другого и отделяют. Но когда эти два события отделены, оба теряют смысл.

Зачем нужно пить вино и есть хлеб, называя это телом и кровью, — как ни толкуй, остается не только непонятным, но, очевидно, чем-то безобразным. Зачем нам нужно знать, что Иуда предал и мокал хлеб в солонку, — тоже непонятно и безобразно.

Очевидно, установленный безобразный обычай причащения Павлом и другими последователями его, не знавшими учения Христа, так кажется важен, что люди не хотят видеть прямого смысла речи.

(Мф. XXVI, 21)

И Иисус сказал: вы сами знаете, что один из вас, тех, которые едят со мною, выдаст меня.

У Луки только словам этим предшествуют слова о том, как он хотел есть пасху с ними, зная, что он не будет более есть ее в этом мире, и о предложении чаши(Лк. XXII, 14 и след.), очевидно Лука держится понятия Павла — что за этим ужином Иисус устанавливал обряд. По Мф. и Мр., также и по Иоанну, первые слова Иисуса относятся к предательству Иуды. И, держась их, смысл всего дальнейшего связен и ясен.

(Мф. XXVI, 22-24; Ин. XIII, 18; Мф. XXVI, 24)

И ученики очень огорчились и стали поодиночке говорить ему: неужели я, господин?

Он же на ответ сказал: кто со мной в одном блюде ест, тот меня выдаст.

Сын человеческий уходит, как написано о нем:

Кто ел со мной, тот меня погубит.

Но горе тому человеку, чрез которого сын человеческий предается, лучше бы тому человеку не родиться.

Стих Мф. 25 о том, что это был Иуда, как не повторенный у Марка — неясный и противоречивый, исключается.

Важно то, что главное и неоспоримое значение слов Иисуса — то, что он в числе учеников своих подозревает предателя, подозревает, что между ними, людьми, ядущими с ним, есть человек, имеющий против него зло.

Следующие слова и действия прямо вытекают из этого утверждения.

(Мф. XXVI, 26)

Когда же они стали есть, взял Иисус хлеб и, помолившись Богу, разломил и дал ученикам и сказал: возьмите, ешьте — это тело мое.

Иисус сказал ученикам, что один между ними предатель; он это знал, как сказано у Иоанна: предатель, отдающий его на смерть. Они отреклись все и продолжают есть: тогда он берет хлеб, разламывает его и подает им и говорит: ешьте вот это. Тот, кто меня предаст на смерть, тот будет есть мое тело.

(Мф. XXVI, 27, 28)

И взял стакан и, помолившись Богу, подал и сказал: пейте из этого стакана все.

Это кровь моя нового завещания, она разливается для многих для прощения ошибок.

Все. Пейте, все двенадцать, так, чтобы непременно пил и предатель. И пили из стакана все. Если бы это не касалось предателя, то не стоило бы и записывать.