Соединенные Штаты России 2 (СИ)

Кот, даже не особенно торопясь, подобрал выпавший из его пальцев нож, зашел за спину, схватил Кипактли за волосы, и, задрав голову противнику, коротким движением перерезал горло, как барану.

Тишина, упавшая на зал, нарушилась только звяканьем обсидианового ножа о камень пола.

Кот, даже не взглянув на лежащее затылком вверх тело, из-под которого стремительно вытекала лужица крови, вернулся к своим.

Тишину прервал император. Он даже встал со своего кресла, гневно указывая пальцем в сторону гостей.

— Он ударил ногой! Ногой! Бесчестие твоему бойцу!

Толпа вокруг поддержала его одобрительным гудением, и Рим почувствовал, как в нем просыпается злость. Сделав шаг вперед и оторвавшись от группы, он посмотрел в глаза императору и спросил:

— Что ты хочешь?

— Другой поединок! Честный поединок! Если вы Боги, вы справитесь!

Рим кивнул, перед ним, уже скинув с себя форму, вышел Бык. Спорить на глазах у публики Андрей не стал, но Василию тихо сказал:

— Поцарапают тебя, два наряда вне очереди влеплю, так и знай.

Бык только хмыкнул в ответ.

Оценив мощь бойца, в этот раз император выкрикнул два имени.

— Ты смотри, какой честный выискался, — скептически улыбнувшись, сказал Цинк.

Глава 18

Раздевание противников Быка вызвало интерес и у Скрипа, и у Цинка.

— Слышь, Рим, а что это на них такое?

Эти вояки были существенно меньше ростом, чем предыдущий боец, а под плащами у них обнаружились какие-то странные конструкции, напоминающие египетский воротник только — из ярко раскрашенных деревянных реек. Стоящие рядом придворные помогали им снимать эту непонятную штуковину, а Рим, ухмыльнувшись, пояснил:

— Эту фигню надевают под церемониальные плащи, чтобы казаться массивнее, — и на полезшие вверх брови Цинка, пояснил: — Ну, воевать в этом невозможно, но на парад, для солидности, надевают. Это типа наших аксельбантов.

Судя по их внешности, бойцы были не из захудалых. И шрамов на них достаточно, и различных татуировок, и держались они гораздо более сдержанно, чем противник Кота.

Бой начался с того же самого ритуала. Император хлопнул себя по предплечью и воскликнул:

— Хо!

Окружающие подхватили достаточно слаженно, но Быка эти игрища, походу, несколько раздражали. Он не стал ждать, пока бойцы кинутся на него, а мягко и неуловимо-быстро скользнул им на встречу и, перехватив за запястье руки с ножами, толкнул их друг на друга.

Один чудом вывернулся и устоял на ногах, второй упал. Это сильно сбило настрой «аплодирующих» придворных, и крики «хо» смолкли.

Судя по тому, как упавший боец вскочил, был он достаточно ловок и не глуп. Он явно оценил силу Василия, но и отступать бедолаге было некуда. Переглянувшись со своим сотоварищем, он кивнул ему, обозначая то ли момент атаки, то ли какое-то другое действо. Похоже, им и раньше приходилось биться бок о бок в паре, и они прекрасно поняли друг друга.

Сам он двинулся Быку навстречу, а второй, попытался зайти с левой стороны. Впрочем, для Василия, такие приемы были не просто не в диковинку, а казались настолько очевидны, что Рим даже сдержал себя, чтобы не улыбнуться: «Как гопники начинающие, право слово! Нет, понятно, что современной нам школы боя у них не существует, но все же…»

Бык между тем, поймав на взмахе руку первого бойца, неожиданно быстро и плавно переместился ему за спину. И только хруст позвонков дал понять зрителям, что это уже не соперник.

К чести оставшегося в живых, отступать он даже не подумал.

«Все же понятия воинской доблести у них с молоком матери всосано, — одобрительно подумал Рим. — Если перетянем ребяток на свою сторону и начнем учить, всякие там Кортесы кровавыми слезками умоются.».

Со вторым противником Бык справился так же молниеносно. Прыжок, удар…

Выбив правой ногой оружие соперника, он полностью, на триста шестьдесят градусов, провернулся на левой пятке и перед тем как распрямиться, в воздухе подхватил у самого пола падающий нож. В тот же момент, четко встав уже на обе ноги, воткнул бойцу лезвие в низ живота и одним тянущим движением рассек тело почти так же, как делал жрец: от паха до яремной ямки.

Конечно, таким ровным разрез не вышел: возле грудины, с правой стороны, там, где лезвие столкнулось с реберными хрящами, он просто продавил лезвие силой, но сделал все это с такой скоростью, что вряд ли кто заметил заминку.

Несколько секунд боец инстинктивно пытался соединить распадающееся тело, щедро плеща кровью на собственные руки.

Опустился на колени…

Потом лег, стараясь свернуться калачиком и через минуту конечности перестали подергиваться.

Император вскочил с трона и крикнул:

— Схватить их!

Среди придворных возникла некоторая заминка. Рим, заметив, что солдаты на задней линии снимают луки, но пока не решаются стрелять, потому что толпа перед ними слишком густая, не стал дожидаться дождя из стрел, а коротко бросив своим: «Мой выход», рывком преодолел расстояние до трона.

Церемониться он не стал.

Армейский нож удобно и привычно лег в ладонь, тело императора безжизненной куклой свалилось с золоченых ступеней: из левого глаза торчала черная рукоятка именного оружия Разумовского.