Софи Лорен

Пока Софи снималась в "Белой сестре", подготовка к "Человеку из Ламанчи" была приостановлена, так как режиссер Питер Гленвилл отказался от проекта, поссорившись с "Юнайтед артистс". Подобно его интерпретации "Бекет", Гленвилл хотел превратить "Ламанчу" в грандиозное историческое зрелище, которая бы больше походила на "Дон Кихота" Сервантеса, чем театральную пьесу. "Юнайтед артистс" эта переделка не понравилась, особенно когда они увидели, что предварительный расчет бюджета тянет на 20 миллионов долларов, и поэтому решили заменить режиссера.

К счастью, все это произошло уже после того, как Гленвилл назначил своего друга Питера О’Тула на главную роль. Однако "Юнайтед артисте" необходимо было найти нового режиссера, который возобновил бы работу над фильмом, используя уже имеющийся материал. Студия пригласила Артура Хиллера, чья "Любовная история" по популярности вышла на уровень супербоевика. Хотя Хиллер никогда раньше не делал музыкальных фильмов, казалось, что он может справиться с любым жанром. После "Любовной истории" он снял еще два очень удачных фильма: "Площадь Сюите", в котором сыграл Нейл Саймон, и "Больница" с Пэдди Чаевски.

Как это ни странно, Софи предстояло работать с одним из основных соперников Карло Понти — Альберто Гримальди, который стал теперь по просьбе студии продюсером "Человека из Ламанчи". Гримальди, любимчик "Юнайтед артистс", работавший с выдающимися режиссерами Серджио Леоне, Федерико Феллини и Паоло Пазолини, хотел снимать фильм в Риме в Диночитте (неофициальное название комплекса студий, построенного в начале шестидесятых годов Дино Де Лаурентиисом), которая часто нуждалась в заказах, пребывая в бедственном положении.

Римская студия, которая находилась примерно в двадцати пяти километрах на юг от столицы Италии, в полной мере устраивала Софи, потому что она могла приезжать туда прямо из дома. Идея снимать испанский фильм в Италии могла показаться довольно странной, но ведь предыдущая эпическая работа о падении Римской империи целиком делалась в Испании.

"Человек из Ламанчи" впервые появился на телевидении как драма Дейла Вассермана (продолжительностью 90 минут). Несколько лет спустя Вассерман переделал ее в мюзикл, композитором которого был Митч Лей, а слова написал Джо Дарион. После успешного показа мюзикла в Оперном театре Коннектикута его создатели договорились с руководством центра Линкольна, у которого в то время не было собственной постоянной сцены, о постановке мюзикла во временно устроенном театре в Гринвич-Виллидж, на территории студенческого городка местного университета. Благодаря положительным отзывам критиков, а главное, успеху у зрителей мюзикл быстро стал настолько популярным, что на него трудно было купить билеты, и в конце концов он переехал на Бродвей. "Человек из Ламанчи" около шести лет шел в Америке и ставился в сорока пяти странах мира на двадцать одном языке.

"Человек из Ламанчи" предоставил Софи возможность сыграть сразу две роли — неряшливой распутной служанки по имени Альдонца и невинной девушки, о которой мечтает главный герой, Дульсинеи. Вассерман применил в постановке прием "пьеса в пьесе", начав с эпизода в тюрьме, куда заключает Мигеля де Сервантеса испанская инквизиция. Сервантес читает свое произведение сокамерникам и сам преображается в героя романа Дон Кихота из Ламанчи. История постоянно переходит от вымысла к реальности и обратно, однако главное в ней — странствия Дон Кихота и его верного слуги Санчо Пансы. Дороги приводят их к ветряной мельнице, которую спятивший с ума Дон Кихот принимает за великана. Он убежден, что, пока владелец замка не сделает его рыцарем, он не сможет победить чародея. В своем безумии он принимает убогую придорожную гостиницу за замок, а ее хозяина — за сеньора. Даже распутная Альдонца в его поврежденном уме превращается в Дульсинею, чье "имя словно шепот ангела".

Дон Кихот признается сбитой с толку девице, что его миссия в жизни — "мечтать о несбыточном и тянуться к недостижимым звездам". Но как только угодливый владелец гостиницы присваивает ему звание Рыцаря печального образа, мужество Дон Кихота подвергается серьезным испытаниям. Орава пьяных погонщиков мулов "похищает" Альдонцу. Тут снова возникает Сервантес, так как некоторых из его сокамерников уводят на пытки. После этого действие возвращается к Дон Кихоту. Он находит Альдонцу и отбивает ее у шайки насильников. Альдонца старается убедить его принимать ее такой, какая она есть, а не за вымышленную Дульсинею.

Как и предполагал Дон Кихот, неожиданно появляется чародей ветряной мельницы, Рыцарь Зеркал, в совершенно фантастическом одеянии, на самом деле оказавшийся тюремным доктором, которого присылает инквизиция, чтобы излечить Сервантеса от безумия. Он преуспевает в этом даже слишком, в неистовом поединке смертельно ранив Дон Кихота. Даже Альдонца, которая теперь согласна быть для него Дульсинеей, не может убедить его снова стать ее верным рыцарем. Когда он испускает дух, Альдонца рыдает: "Как человек ты умер, но Дон Кихот — жив".