Софи Лорен

Натурные сцены для "Что?" снимались на собственной вилле Понти возле Амальфы, окруженной скалами, и доехать до нее можно было только на специальном автомобильчике, который по форме чем-то напоминал птичью клетку или кабину лифта. Софи редко приезжала туда, потому что это место напоминало ей о первом браке Понти, кроме того, его бывшая жена все еще пользовалась этим поместьем.

В то время в итальянском кино был период увлечения фильмами в духе мягкого порно и кровавых триллеров. Именно поэтому Понти и занимался проектами вроде "Что?" или "Торс". Вторая картина, пышно озаглавленная для показа в Италии "I corpi presentano tracce di violenza camale" рассказывала о серийном киллере, который нападал на прекрасных девушек из университета. Режиссером был Сержио Мартино, а англичане Сьюзи Кендалл и Джон Ричардсон возглавляли многонациональный состав исполнителей, среди которых выделялась Тина Омонт, дочь Марии Монтес и Жан-Пьера Омонта.

Хотя Понти не мог больше рассчитывать на финансирование от главных голливудских студий, он где-то добывал деньги, хотя их происхождение оставалось для всех загадкой. Многие считали, что это какая-то комбинация иностранных денег, которые их владельцы прятали от налогов и авансовых сделок, предполагавших продажу прав на показ будущего фильма на широком экране и по телевидению в обмен на получение денежных средств. Как и в случае с прежним партнером Понти Дино Де Лаурентиисом, ходили неподтвержденные слухи, что фильм финансировала мафия.

Софи жила затворницей на вилле. Ее регулярно навещал доктор Ваттевилль, который в один из приездов объявил актрису "абсолютно здоровым и счастливым человеком". Софи соблюдала тот же режим, что и четыре года назад, но теперь беременность протекала гораздо легче, может быть, потому, что рядом с ней все время находился Чиппи. Хотя она всегда считала плохой приметой загадывать о будущем, однако молилась, чтобы на этот раз родилась девочка. По традиции это означало бы, что в семье появилась еще одна Софи (или София, если следовать итальянскому произношению). Для среднего имени Понти рекомендовал Пенелопу, жену Одиссея, как символ терпения. Жизнь и судьба Софи, несомненно, были связаны с ней, если вспомнить ее длительную историю ожидания детей.

Однако в сентябре 1972 года спокойствию размеренной жизни семьи Понти неожиданно пришел конец. Нарушителем спокойствия стал некий Синибальдо Апполлони, который и ранее привлекал внимание охраны, однако считался немного тронутым и поэтому не представляющим никакой опасности. Еще в 1967 году Апполлони прибыл к воротам виллы Понти с букетом цветов и утверждал, что он давний муж Софи. В тот раз охранники отогнали его прочь, и прошло еще три года, прежде чем он объявился снова, на этот раз хвастаясь, что он настоящий отец Чиппи. Бдительные стражи, изучив его "документ" — плохо подделанную копию фотографии Софи с дарственной надписью, которую он скорее всего купил у коллекционеров автографов, только посмеялись над ним и прогнали прочь.

В свое, как потом оказалось последнее, посещение виллы Понти Апполлони проник через боковую стену поместья и побежал к центральному входу в главное здание, начал громко барабанить в дверь и кричать: "Отдайте мне моего сына". Не получив никакого ответа, он выхватил небольшой топор из рюкзачка и стукнул им по двери.

В это время Софи и Понти гуляли в саду с Чиппи и его няней. Как только они услышали шум, Софи настолько перепугалась, что не могла встать со стула. Понти и няне пришлось поднять ее и перенести в дом через заднюю дверь. Они поднялись наверх и забаррикадировались в спальне Карло. Тем временем охранники с помощью сторожевых собаки задержали Апполлони и не отпускали его до тех пор, пока не прибыла полиция.

Синибальдо Апполлони, как выяснилось, неоднократно пребывал в различных психиатрических учреждениях, причем из одной лечебницы его выпустили досрочно. Одно время он уезжал в Западную Германию, бросив жену и двоих детей. Причиной его помешательства, как говорили, была Софи Лорен, его кинематографический идол, которую он обожал.

Происшествие настолько сильно травмировало Софи, что она ожидала очередного выкидыша. Этого, к счастью, не произошло, но к следующему дню она решила, что не сможет больше оставаться в доме. Хотя Софи не планировала уезжать в Женеву еще в течение месяца, она позвонила доктору Ваттевиллю и попросила принять ее немедленно. Еще раньше он пообещал сопровождать ее в поездке, так как Софи боялась, что полет на большой высоте может вызвать преждевременные роды.