Софи Лорен

Любовь, конечно, серьезный козырь, однако с таким партнером, как Тэб Хантер, Софи пришлось очень постараться, чтобы казаться убедительной: она действительно увлечена этим парнем и стремится выйти за него замуж. Высокий белокурый Хантер на экране выглядел очень чувственно, но как актер был откровенно слабоват. Его имя (на самом деле его звали Артур Джелиан) стало нарицательным для симпатичных юношей, звездочек кино без заметных талантов, фабрикуемых голливудскими студиями. Кто-то однажды назвал голос Хантера "детским баритоном", а его хорошо очерченная мускулатура недавно была опорочена в журнале "Конфиденшиал" ("Конфиденциально"), репортер которого утверждал, что в 1950 году актера арестовывали за участие в мужской групповухе.

Гомосексуальность Тэба Хантера для Софи не стала шоком, однако эта наклонность ее партнера, несомненно, сказалась на любовных сценах: им недоставало страсти. "Софи — актриса, очень сильно зависимая от осязательных ощущений, — вспоминал Сидней Люмет. — Она признает только полный контакт с партнером в своей работе. Если его нет, она вообще перестает играть. Если вы отдаете ее в руки актера, который не реагирует на нее как на женщину или, что еще хуже, только притворяется, что испытывает к ней страсть, возникают проблемы".

Люмет позже утверждал, что он сам влюбился в актрису. "Да и практически все, кто с ней работал, не могли избежать этого. У вас замирает дух, даже когда она просто заходит в комнату. Она умна, может чертовски хорошо петь, словом, выражаясь литературным слогом, она экстраординарна. Чего не поймет в ваших словах, то полностью прочитает в ваших глазах. Она старается помочь вам во всем, как партнер Софи великолепна. Она всегда знает, что делать. Словом, работать с ней одно удовольствие от начала до конца".

В Нью-Йорке Софи очень нравилось, ей было там легко, так как ритм города чем-то напоминал ей Рим, и в этом отношении сильно отличался от довольно размеренного ритма изолированной жизни в Беверли-Хиллз или в Бел-Эйр. Однако порой, когда приходили плохие новости из Италии или она прочитывала в газетах или журналах очередную порцию гадостей о своем семейном положении, у нее случались депрессии. Сиднею Люмету нравилось, как Софи справляется со своими проблемами, не позволяет им мешать работе.

"Случалось, когда мы снимали на натуре, она забиралась на заднее сиденье студийного лимузина и плакала минут двадцать. Но если она требовалась для работы, помощник режиссера подходил к автомобилю, стучал по окошечку, и Софи выходила, с покрасневшими глазами, но собранная и улыбающаяся — пора работать", — вспоминал Люмет.

У Софи появилась еще одна проблема. Ее младшая сестра Мария закрутила роман с джазовым пианистом Романо Муссолини, младшим сыном дуче. Любовники пытались скрывать свои отношения, так как девушка боялась, что семья не одобрит ее выбора, однако в конце концов папарацци засняли эту парочку, когда они выходили через заднюю дверь одного ночного клуба в Риме.

Софи была в ярости, узнав все подробности этой связи. Прежде всего она почувствовала, что ее обманули и предали, так как всю жизнь она и сестра были откровенны и честны друг с другом. Во-вторых, она испытывала отвращение от того, что ее имя начинают связывать с Бенито Муссолини, который по бесчестью и позорной славе стоял где-то рядом с Гитлером и Сталиным. И наконец, она знала, что за 30-летним Романо тянется длинный шлейф различных историй с женщинами, которых он впоследствии бросал. Марии же исполнилось всего двадцать, и она была слишком невинна, чтобы общаться с этим грубияном и бабником.

Пресса в Италии пестрела заголовками статей вроде: "Сестра Софи любит Муссолини" или "Софи и Муссолини: договорятся ли между собой их родственники?" — что только раздувало скандал, уже бушевавший в стране из-за спорного брака самого Карло Понти. Две истории, казалось, теперь соревновались за право быть опубликованными на первой странице, однако какая бы из них ни побеждала, в любом случае Софи выставлялась в отрицательном виде. После этого шансы четы Понти добиться милосердия от властей казались как никогда ничтожными.

В своем вынужденном изгнании из Италии Софи не оставалось ничего другого, как звонить часто Марии в Рим и постараться уговорить сестру порвать отношения с младшим Муссолини. Однако ее попытки только усиливали стремление Марии заполучить Романо. Она не только любила этого мужчину, но и нашла в нем наставника. Великолепный музыкант, он помогал девушке реализовать ее мечты стать джазовой певицей.