Софи Лорен

Сразу же после прибытия в Мадрид Софи оказалась в центре внимания прессы. Все с ней обращались как со знаменитостью, и в первую очередь фотографы и репортеры, и она отвечала им взаимностью, выполняя все просьбы в течение всех двенадцати недель, которые она провела в Испании. Чарльтон Хестон чувствовал себя менее востребованным, и поэтому между двумя звездами установились прохладные отношения. Хестон привез с собой жену Лидию и их младшего сына Фрейзера на весь срок шестимесячного договора, поэтому он не испытывал потребности общаться с Софи и ее командой в свободное от съемок время.

Во второй половине "Сида" сюжет перескакивает на десять лет вперед, однако Софи отказалась менять тип макияжа, что контрастировало с Хестоном, который выглядел более старым из-за шрама на носу после дуэли и поседевшей бороды. "Возможно, Софи была права, — вспоминал потом Хестон. — В каждой сцене, в которой она появлялась, ее блистающий образ стал большим достоинством для фильма, однако она не слишком изображала страдания Химены. Более решительный режиссер заставил бы ее играть жену героя, а не только демонстрировать свою красоту".

В конце двенадцатинедельного контракта Софи простудилась и должна была провести несколько дней в постели, из-за чего на последние эпизоды у нее оставалось мало времени. А последняя сцена, в которой она снималась — смерть Сида — требовала многих сложных установок камеры. "К концу этого дня, — вспоминал Хестон, — мы подошли к эпизоду, где меня, без сознания, несут со стрелой в груди. Мы снимали еще два дня, Джон Фрезер был великолепен в роли короля Альфонса, а Софи очень трогательна, но к концу последнего дня ее работы мы все еще не подошли к финалу".

У киноактеров существует неписаное правило — они продолжают играть, когда камера переводится с них на другой персонаж. "Не беспокойся, Чак, — говорила Софи, — я вернусь утром, прежде чем ехать в аэропорт, и сыграю за кадром с тобой".

Хестон знал, что он мог бы все сделать и без нее, но его тронула ее забота. К сожалению, вернувшись в отель, она поскользнулась на ступеньках своего двухэтажного номера и повредила плечо. Нечего и говорить, что Хестон играл заключительную сцену без Софи. Когда он пришел навестить ее перед отлетом актрисы в Рим, она спросила: "Что бы мы делали, если бы я свалилась на месяц раньше?"

К счастью, ушиб оказался не очень сильным, и Софи поправилась довольно скоро. Между тем у нее были более серьезные причины беспокоиться, так как роман между Марией и Романо Муссолини продолжался. Эта двухлетняя связь достигла уже того уровня, что Романо по итальянской традиции приехал навестить маму, посоветоваться с ней о своем браке. Семидесятипятилетняя вдова дуче не ответила резким "нет", однако посоветовала сыну поискать более респектабельную невесту, чем сестра кинозвезды, к тому же обе были незаконнорожденными. Пресса раздула эту встречу, а затем и вовсе распоясалась, каждый день упоминая имена Муссолини, Шиколоне, Лорен и Понти и смешивая их с грязью.

Софи снова оказалась в центре скандала. Она никогда не одобряла Романо, но Мария втрескалась по уши и грозилась покончить с собой, если он не станет ее мужем. Решив в конце концов, что счастье Марии важнее всего, Софи, узнав необходимые сведения от Романо, договорилась, чтобы шофер Понти отвез ее к Рашель Муссолини, что всех удивило.

Синьора Муссолини жила к северу от Рима, возле Болоньи и в деревне Форли, где на местном кладбище был похоронен ее муж. Когда Софи подкатила к ее дому на "Роллс-Ройсе" Понти, старая леди, жившая одна, приняла ее со всеми почестями и пригласила выпить стаканчик вина. Прежде чем женщины приступили к разговору, мать Романо провела Софи по вилле Карпена. В комнате, переоборудованной в часовню, донна Рашель показала ей несколько останков Бенито Муссолини, его глаз и часть мозга, взятые для научных исследований, когда тело дуче находилось у союзников во время Второй мировой войны.

"Это было так жутко, но она плакала, когда вспоминала об этом, — рассказывала впоследствии Софи. — Это была старая женщина, но все еще очень красивая, маленького роста и очень худенькая, с быстрыми голубыми глазами и абсолютно белыми волосам. Когда она говорила о Муссолини, то называла его дуче. Иногда была резка. Она утверждала, что его окружали плохие люди, но никогда не пыталась защищать своего мужа. Она очень сильно его любила и продолжала любить и сейчас, несмотря на многочисленных любовниц и его обращение с ней. Для нее, во всяком случае, это была настоящая любовь, и ее не заботило, что думают о ней другие".