София слышит зеркала

– Паульхен, ты безобразник, – поприветствовала я татцельвурма, умостившего лапы у меня на коленях и норовившего забраться в кресло, игнорируя тот факт, что я там сижу.

– Уру-ру-ру, – довольно сообщил он, все же втиснувшись между быльцем и ногой, обвив хвостом мою талию.

Глава 2

Там, за Зеркальем

Соглашаясь на предложение Райна, Стефан заранее подозревал, что все пойдет не так. Однако Крампе, как назло, ничего толкового не посоветовал. А Клаус словно сквозь землю провалился. Одно это должно было насторожить. Если Кениг исчезает, давая возможность оторваться своему темному собрату, то быть беде.

Вокруг царила ночь. Справа, поблескивая серебром, протекала река. В воздухе пахло скошенными травами, свежий ветер развевал волосы и холодил руки.

Стефан закатал рукава до локтей. Пиджак давно был снят и закинут на плечо. Туфли давно в дорожной пыли. В голове пусто, усталость сковала от и до. Мало того, что нервничал перед концертом, опасаясь, что что-то может пойти не так, так еще и…

Стефан сделал глубокий вдох и остановился. В воде что-то плеснуло – издалека донесся мягкий женский смех, словно звон колокольчиков. Это еще что за новость? Стефан мотнул головой. Кажется, совсем плохой стал. Это же Зеркалье. Тут может быть что угодно и как угодно. Закинуло неведомо куда, теперь догадайся, в какой стороне родной Шпигельванд. В обычном состоянии Стефан бы не потерял много времени, отыскивая родной дом в Зеркалье. Но сейчас…

Он ничего не чувствовал. Поначалу это ужасно испугало, потом стало невероятно жалко себя. Сейчас же все чувства и ощущения притупились. Надо было придумать, что делать, но пока он истощен физически и эмоционально, это невозможно. Поэтому оставалось брести куда глаза глядят. Чем дольше он в Зеркалье, тем больше шансов восстановиться побыстрее. Только сидеть на месте негоже, надо двигаться. Силы Зеркалья как потоки ветра и течения воды. Им необходимо движение.

Смех прозвучал снова. Стефан чуть нахмурился. Никсы веселятся? Почему бы и нет? Вода – огромное природное зеркало, которое может отразить все на свете. Здесь может быть что угодно.

Он медленно приблизился к берегу. Увидел поваленное дерево и хмыкнул. Самое удобное место, чтобы присесть и подумать. Что Стефан тут же и сделал, положив пиджак рядом.

Итак, каковы обстоятельства? Весьма прискорбны, будем откровенны. Силы куда-то делись, состояние – не позавидуешь, память еще не вся вернулась на свои места. Райн предупреждал, что после ритуала объединения первое время могут происходить странные вещи. Но чтобы настолько… А еще неслабо напрягало, что не получалось вернуться в свое тело. Все попытки заканчивались ничем. Пока Стефан успокаивал себя, что это всего лишь от истощения, но…

Нет, не думать об этом. Глава Зеркальщиков не может заплутать в Зеркалье. Это уже глупость какая-то получается. Просто надо немного отдохнуть. Вот и все, вот и…

Стефан сжал виски и прикрыл глаза. Блаженная тьма манила, утягивала к себе, обещая покой и новые силы. И так не хотелось больше никуда идти. Совсем. Только остаться тут.

– Привет, красавчик, – прозвенел ласковый женский голосок.

Стефан вздрогнул от неожиданности и резко распахнул глаза. Рядом, у бревна, сидела девушка. На длинных пепельно-зеленоватых волосах – венок из речных лилий. Босые ступни находятся в воде. Кажется, если присмотреться, то можно разглядеть перепонки между аккуратными пальчиками. Вместо одежды – серебристое марево, полностью скрывающее фигуру девушки. И пахнет от нее мокрым песком, речной тиной, а еще чем-то горьким и нечеловеческим.

– Здравствуй, – хмыкнул он, глядя в огромные сине-зеленые глаза никсы без зрачков.

Тягучий омут, опасный и только видимо спокойный. С такими лучше не связываться – беды потом не оберешься. Дочери рек и водоемов на людей совсем не похожи. Внешнее сходство – только внешнее. Внутри у них все переменчиво, все непостоянно. Сегодня смотрит на тебя и улыбается, а завтра – раз, и утопила. В общем, больно себе на уме эти красавицы. А никсы Зеркалья – всего лишь отражения настоящих. Как и бильвизы, роггенмеме, горгульи и прочие. Отражение никогда не пойдет вопреки своему хозяину. Правило Зеркалья.

Никса плавно приподнялась, обвила шею Стефана гибкой рукой, почти коснулась губами уха. По телу пробежали мурашки. Близость никсы… кто как реагирует. Но Стефан, хоть и знавал всякую нечисть, тварей Зеркалья и гостей из Шаттенштадта, все же к речным жителям относился не очень. Ну, собственно, нельзя ко всем относиться одинаково. Факт.

– У меня для тебя весточка, герр Хармс, – с хрипотцой зашептала никса, едва касаясь его уха.

Дыхание человека бы обжигало, но здесь становилось холодно и безумно тоскливо. Будто обнимает утопленник, которому навеки суждено остаться под толщей воды, никогда не увидев света солнца.