София слышит зеркала

На миг стало дурно, но потом я все же включила логику. Ничего он не бросал. Тот, кто бросает и летит сломя голову, так не выглядит. Значит, лжет. Но делает это настолько профессионально и умело, что сразу и не заподозришь.

На самом деле просто отчаянно не хотелось признаваться, что… ну… Вдруг обряд все же сработал так, как надо? Действительно призвал именно суженого? От этих мыслей во рту пересохло, а ноги так и норовили подкоситься. Нет, этого просто не может быть.

— Тени ходят по зеркалам? — спросила я словно не своим голосом.

Ничего умнее в голову не пришло. Да и разве может прийти, когда на тебя так смотрят, будто хотят попробовать на вкус. А то и… Меня вдруг бросило в жар. Нет, не смотрят так на жертву. Уж скорее на желанную женщину. До боли, до ужаса, до головокружения.

Я вдруг почувствовала, что кто-то поддержал меня за локоть.

«Райн, — промелькнула благодарная мысль. — Бедный, его же, скорее всего, видит Дитер. Хотя… может, и нет. Обряд может и кое-что скрывать».

— Тени везде ходят, — пространно ответил он и резко перешел к вопросу: — Что тебе нужно, София?

Что ж, попробуем сказать правду.

— Стефан.

— Его здесь нет, — неожиданно качнул он головой. — Присутствие Хармса в Шаттенштадте я почувствовал бы сразу.

Каким-то образом я почувствовала, что он не врет. Странно, очень странно.

— Что меня тоже несколько огорчает, — продолжил Дитер. — Если твой брат не явится на Бал Горгулий, то так и войну зеркальщикам объявить можно. Но ты же будешь послушной девочкой, да?

Снова улыбка, от которой мороз по коже. Ну нет. Не проведешь ты меня. Пугаться больше не стану.

— На балу и поговорим, — невозмутимо ответила я и резко крикнула: — Чур сего места!

Фигуру Теневого Короля облила непроницаемая смолянистая тьма. Раздался жуткий хрип, по зеркалу прошла трещина.

— Уничтожу, — донеслось сипло и мерзко. — Умрешь…

Холод сковал тело. Вмиг стало дурно, стена злобы замуровала меня, не давая сделать глоток воздуха.

— Соня! — обеспокоенно прозвенели на ухо золотистые колокольчики.

Я покачнулась и рухнула на руки Райна.

Глава 4 Кайзер Страшных Снов

Не знаю, сколько времени я пробыла в отключке. Или мне все это привиделось?

— Доброй ночи, фрау Сокольская, — вдруг мягко прошептали над ухом.

Кто это? Голос приятный, как шелест листьев в саду. Ни намека на злобу, насмешку или жесткость. А еще какое-то странное ощущение, что от сказанных слов во рту появилась едва различимая сладость. Или это не во рту? Что-то у меня с головой, кажется, происходит. Это не языка коснулась леденцовая свежесть, это по всему телу пробежала сладкая волна. Непонятное чувство. С тактильными ощущениями тоже что-то не так.

Я открыла глаза… и замерла. Я… я… снова вижу! Пусть словно в каком-то полумраке, но вижу! Кресло, стены, шкаф, стол, люстра. Внутри все загорелось от радости, с губ почти сорвался крик. Однако чья-то ладонь, обманчиво нежная и крепкая, зажала мне рот. По телу будто пробежал разряд электрического тока. Я беззвучно охнула.

— Не надо шуметь, — прошептали мне ухо. — А то слишком много чужих ушей рядом. До поры до времени некоторым не стоит знать, что некоторые вещи… изменились.

Меня резко повернули. Рядом стоял незнакомый мужчина. Выше меня где-то на полголовы. Белокожий, стройный, хорошо сложенный. Длинные темно-русые волосы до лопаток. Синий кожаный костюм, на руках — черные перчатки из неведомого мне материала, переливающегося серебром. Словно вырезали кусок ночного неба, усеянного звездами, свернули в рулон и отправили к волшебнику-портному. А тот уж из них сделал такие перчатки.

В лице мужчины вроде бы ничего необычного не было, но в то же время отвести взгляд не получалось. Высокий лоб, красивой формы нос, глаза посажены несколько глубоко, но смотрится все равно хорошо. Цвет, кстати, у них очень необычный, темно-синий. И не кричаще-яркий, как обычно бывает, когда человек носит линзы, а естественный. Такой бывает у младенцев. Странно, как сохранился-то до стольких лет? Хотя о чем это я? Понятия не имею, кто передо мной и что скрывает его внешность.

Он будто прочитал мои мысли и улыбнулся. Губы не назвать узкими, только вот нижняя заметно полнее; впадинка над верхней очерчивает ее настолько выразительно, что любая женщина позавидовала бы. Но ничего женственного в этом человеке не было. Чувствовались сила, спокойствие и уверенность. А вот у меня, увы, ничего подобного. Правда, и страха тоже нет. Кем бы он ни был — причинять вред он мне точно не собирается.

— Добрый вечер, — пробормотала я. — Вы кто?

Он улыбнулся уголком губ. На миг я позабыла, как дышать. Все лицо будто изменилось. Черты остались прежними, но напротив будто стоял совершенно другой человек. В синих глазах мелькнуло нечто такое, от чего екнуло сердце.

— Называйте меня Валентин, — сказал он. — Пожалуй, пока это самое подходящее.

Я попыталась возразить, что меня интересует не только имя, но он только покачал головой.

— Соня, еще рано.