Софист

Ин. Ты хорошо говоришь; но к его помощи в продолжение разговора будешь обращаться особо, а теперь тебе надобно рассматривать дело сообща вместе со мною, и на первый раз начать, как мне представляется, софистом, исследуя и выражая словом, что такое софист. Ведь в настоящее-то время ты и я относительно этого сходимся только в имени, а о самом предмете, который им называется, каждый из нас, может быть, имеет свое особое понятие. Между тем всегда и во всем надобно скорее соглашаться касательно самого предмета, определяя его словами, чем касательно одного имени, без слов. Понять род людей, который мы думаем теперь исследовать, – понять, что такое софист, – не так легко. И опять, чтобы с успехом трудиться в делах великих, все и в древности постановили – сперва заниматься в том же отношении делами малыми и легкими, прежде чем приступать к великим. Поэтому теперь, Теэтет, такой мой совет и нам: находя трудным и неудобопонятным род софиста, наперед предварить его рассмотрением другого, легчайшего, – если ты не укажешь на путь иной, более удобный.

Теэт. Я не укажу.

Ин. Что же? хочешь ли, попытаемся взять пример от одной из вещей маловажных и приложить его к большей?

Теэт. Да.

Ин. Что же бы такое предложить, хотя удобопознаваемое и маловажное, однако ж, требующее не меньшего объяснения, как и предметы великие? Например, рыболов-удочник[7]: не всем ли известно это дело, и не правда ли, что не стоит оно особенно большего и серьезного внимания?

Теэт. Так.

Ин. Между тем самое дело и его объяснение, надеюсь, пригодны будут нам к тому, чего хотим.

Теэт. Это было бы хорошо.

Ин. Пускай. Начнем же так: скажи мне, искусником ли признаем мы его, Или каким-нибудь человеком, чуждым искусства, который, однако ж, имеет иную силу?

Теэт. Всего менее – чуждым искусства.

Ин. Но ведь искусств-то всех почти два вида.

Теэт. Как?

Ин. Земледелие, какое бы то ни было попечение о всяком смертном теле, и о теле сложном, формованном, которое мы назвали сосудом, также искусство подражательное, – все это вместе очень справедливо можно назвать одним именем.

Теэт. Как, и каким?

Ин. Все, чего прежде не было и что потом приводит кто-нибудь к бытию; таково, что приводящее, говорим, производит, и приводимое к бытию производится.

Теэт. Правильно.

Ин. Но то-то все, что мы сейчас только перечислили, своею силою относится к этому.

Теэт. Да, относится.

Ин. Так, заключая перечисленное под общим заглавием, назовем этоискусством производительным.

Теэт. Пусть.

Ин. Но после сего весь вид знания научный, барышнический, состязательный, охотнический, – так как он не мастерит ничего вышеупомянутого, а имеет дело с существующим и бывающим, то овладевая им словами и делами, то не допуская других до овладения, – особенно поэтому, во всех своих частях вместе, прилично может быть назван некоторымискусством приобретательным.

Теэт. Да, в самом деле, прилично.

Ин. Если же все искусства разделяются на приобретательные и производительные, то к которому из этих видов, Теэтет, отнесем мы рыболовное?

Теэт. Явно, что к приобретательному.

Ин. Но искусства, приобретательного не два ли вида? Один – меновой, бывающий с обеих сторон по охоте и производимый посредством подарков, наград и продажи; а другой – овладевательный, всем овладевающий посредством дела или слова.

Тевт. Из сказанного, в самом деле, явно.

Ин. Что же? Не разделить ли надвое искусство овладевательное?

Теэт. Как?

Ин. Так, что явное считать всесостязательным, а все скрытное – охотническим.

Теэт. Да.

Ин. Но отходнического-то уже странно было бы не рассечь надвое.

Теэт. Говори, как.

Ин. Не разделить ловли роданеодушевленногоиодушевленного.

Теэт. Апочему же, если оба они действительно есть?

Ин. Да как не быть! Впрочем, род неодушевленный, как род, кроме некоторых частей плавательного искусства, и других подобных им немногих, не имеющий имени, мы оставим; род же, относящийся к ловле животных одушевленных, назовемохотою за животными[8].

Теэт. Пусть.

Ин. А охоты за животными не в праве ли мы указать два рода: один – касающийся животных сухопутных и распадающийся на многие виды и имена, – называя егоохотою сухопутною другой – относящийся к животным плавающим, – давая ему имяохоты жидкостихийной[9]?

Теэт. Конечно.

Ин. Притом, в роде животных плавающих не видим ли мы одной породы летающей, другой водяной?

Теэт. Как не видеть!

Ин. И всякая охота за родом летающим называется у нас некоторым птицеловством.

Теэт. Да, называется так.

Ин. А за родом водяным, почти во всех случаях, – рыболовством.

Теэт. Да.

Ин. Что же? и эту опять охоту не разделить ли мне на две большие части?

Теэт. На какие?

Ин. На те, что производят лов тут же – (одними)сетямииударом.

Теэт. Как это говоришь ты, и чем различаешь то и другое?

Ин. Да вот, все, чем обводят что-нибудь, и что полагают с целью преграды, называется, вероятно, плетнем.

Теэт. Конечно.