Согдиана

Они молча слонялись по рынку, не собираясь ничего покупать или продавать. Один из них был высок, сух, носат и волосат; другой приземист, лыс и толст. Они, кажется, искали кого-то и негромко переговаривались между собой на языке, который не разобрал бы никакой бактриец. Они только глядели и никого ни о чем не спрашивали.

Обойдя базар, необычные купцы забрели в харчевню и присели в темном уголке, чтобы не привлекать к себе внимание присутствующих. В харчевне, как и везде, где собирается больше десяти человек, стоял шум. Крестьяне из окрестных селений, мелкие торговцы и ремесленники толковали о своих делах.

— Ни к чему не приступишься, все дорого.

— Еще бы. Товаров мало, все персы забрали.

— И когда мы от них избавимся?

— Скоро уже. Вот Явится Искендер и тогда…

— Думаете, будет лучше, если Искендер явится? Что перс, что юнан все равно чужой.

— Не надо бы ни персов, ни юнанов.

— Это верно, да не получается так.

— А может, получится?

У входа пожилой воин из согдийцев рассказывал разинувшим рты селянам о битве при Гавгамелах.

— Выходит, вы сражались хорошо? — сказал, вмешиваясь в разговор, какой-то худой человек, судя по черным рукам — кузнец.

— А как же! — гордо ответил воин. — Уж мы показали этим негодным юнанам.

— То-то они бежали за вами до самой Бактры, — заметил кузнец ехидно.

Воин побагровел от стыда.

— Ну, ты, — заворчал он грозно. — Не твоего ума это дело.

— Конечно, не моего, — согласился мастер. — Почему не бежать, если хочется бежать? Свет велик. Можно удирать до тех пор, пока не достигнешь края земли. Говорят, Искендер скоро придет сюда. Куда вы теперь направитесь, доблестные воители? На север, где вечно лежит снег? Или на восток, в страну узкоглазых? Или на юг, к индийцам?

Селяне расхохотались. Воин смутился и разжал кулак.

— Никуда не направимся, — сказал он угрюмо. — Мы ушли из Ирана, потому что не хотели защищать персов. Тут же наша земля, и если юнаны пойдут на нас войной, мы постоим за себя, так и знай. Пусть только Спантамано прикажет.

— А, ты из отряда Спантамано? — спросил кузнец с любопытством, в котором сквозило уважение. При этих словах бактрийские купцы переглянулись.

— Да, — ответил воин. — Ладно, прощайте, мне пора в крепость.

Он вышел. Оба торговца незаметно выскользнули следом. Высокий нагнал согдийца и тронул его за руку. Воин оглянулся.

— Добрый человек, — сказал купец. — Я друг Спантамано. Но здесь я никому не знаком, поэтому мне трудно попасть в замок. Не снесешь ли ты Спантамано вот это письмо? Из него он узнает, что я приехал, и примет меня. Умоляю тебя, сделай это если не ради меня, то ради Спантамано, твоего предводителя! Я торговец. Глупые люди утверждают, будто торговцы скупы. Но я докажу тебе, что это не так.

И бактриец вручил воину золотую монету.

— Для друга Спантамано я готов на все! — воскликнул обрадованный воин, пряча за пазухой монету и тугой свиток, зашитый в узкий шерстяной мешочек. — Где тебя найти, если господин сатрап пошлет за тобой.

— В харчевне, из которой ты вышел сейчас.

Когда воин удалился, один бактриец сказал другому на греческом языке:

— Или Спитамен согласится…

— Или отрубит нам головы, — добавил его товарищ.

Согдиец честно доставил послание Спантамано. Тот удивился и подробно расспросил воина о «друге». Затем отослал его, вскрыл мешочек и развернул свиток из папируса. Письмо было написано по-персидски. Первые же слова послания повергли Спантамано в изумление.

"Искендер Зулькарнейн шлет привет потомку великого Сиавахша, прочитал Спантамано, не веря своим глазам. — Радуйся! Я много слышал о твоих достоинствах считаю тебя благороднейшим из мужей Согдианы. Вот почему я обращаюсь к тебе, а не к другим вельможам твоей благословенной страны. Слушай же то, что тебе говорит сын бога Аммона…"

Спантамано отер широким рукавом вспотевший лоб и продолжал читать:

"…Забота о благе моего народа заставила меня покинуть страну отцов и повела по дороге войны против Дариавуша. Тебе известно, сколько притеснений чинили персы юнанам, как надругались они над храмами наших богов. Пока существует корень Гахаманидов, народы мира не могут жить спокойно. Боги повелевают мне истребить этот проклятый род и водворить повсюду радость и благополучие. Я разметал полчища иранцев, как ветер золу, и освободил множество племен от персидского ига. Но враг еще не растоптан. Братоубийца сатрап Бесс жив и скрывается в Наутаке…"

Потомок Сиавахша поднялся, трясущимися руками наполнил кубок, опорожнил его тремя глотками и снова склонился над свитком.