Согласен на любую работу...

Множественный и одновременный скрип лежанок вырвал меня из полудремы. Люди зомби вставали механически, шли на выход. Я наблюдал за этим процессом, выстраивая логическую цепочку. Достал телефон, который у меня никто не забрал, написал сообщение куратору в СМС, о том что в плену и всё идёт по плану. Удивительно, но смска ушла. Ладно, продолжаем изображать пленника. Вспомнилось мне и то, что у меня только один глаз, после усвоения крови Атхи видящий, значит левый надо без палева закрыть. Я подобрал с пола немного пыли с грязью, набившейся плотно в углах, сыпанул себе в левый глаз. От мусора и земли глаз обожгло, он начал слезиться, я начал тереть, он еще больше слезится, я еще больше тереть, а когда потер в очередной раз, передо мной на корточках сидел никто иной, как господин Екаев собственной персоной, судя по описаниям ключницы из орловской губернии. Вот только одет он был никак не в костюм, описанный в свидетельствах. На нем было темно-синее кимоно с какими-то птицами, волосы собраны сзади в хвост, а на левом боку покоились два меча, заткнутых через пояс. Как их называли? Я все пытался вспомнить, как они называются, один катана, а вот второй… память усердно буксовала в этом месте. Я посмотрел не заплывшим правым глазом на японца, изобразил на лице страх, заодно окидывая помещение взглядом. Пусто. Попятился дальше в угол, вжимаясь от страха в прутья. Екаев довольно улыбнулся, видя мою реакцию на него.

Он не вставая, сделал пару маленьких шажков ко мне, приближая свое лицо к моему, пытаясь разглядеть мой глаз. Я приподнял голову, вроде как в страхе, а на меня уставилась мать и отец кровавых расправ во плоти, соединенных в одном нечеловеке. Я смотрел в бурлящие кровавой жатвой и пытками глаза, понимая что меня ждет в будущем, а именно гладиаторские бои и море крови и боли, которой питается это существо. Кровь в его глазах бурлила, кипела, переливалась и текла, не останавливаясь ни на секунду. На краткий миг я даже забылся, погрузившись в кровавый водоворот глаз Екаева. Он сидел напротив и довольно скалился мелкими, острыми зубами, когда лезвие Якута вошло ему в левый глаз. Не знаю, почему, я пару раз ударил по обуху ножа ладонью, загоняя нож еще глубже, потом выдернув, загнал также во второй глаз. А когда вытащил нож, перевернул тело на живот, опять же, загоняя лезвие меж позвонков, ведя по кругу и отделяя безглазую голову от тела. Застывшее недоумение на лице Ёки было лучшей наградой. Фонтанирующая из шеи кровь, окатила меня с головой. Я смотрел на лежащее передо мной тело и голову, что открывала и закрывала рот, в попытке беззвучного крика. Не, так просто я это безобразие оставлять не намерен. Вытащил Катану и вакидзаси, от волнения даже вспомнил название. Начал отделять от туловища руки, потом ноги, которые тоже разделил, и, на всякий случай, вскрыл живот, выпуская цепи кишок, заодно, перерубая позвоночник у основания ребер. На душе стало легче. Если тварь захочет собраться, задолбается сращиваться. Раскидал в разные стороны по помещению руки и ноги.

Ремень на тулупе затянул посильнее, засовывая в рукав левой руки короткий, японский меч, беря в правую Катану. Только сейчас увидел, как по всему лезвию меча шли крова-красные символы, кажущиеся чуждыми этому оружию. Четко представляя, что я хочу их стереть, положил меч изгибом на локоть своей тулупа, счищая эту мерзость о ткань, вытащил… в глубине барака забулькала голова, а лезвие катаны засветилось голубым, едва различимым светом. Я довольно улыбнулся.

Пройдя барак насквозь, потянул руку к дверной ручке, но она сама распахнулась, а в дверях показалась массивная фигура моего похитителя. Именно в этот момент, кровь Ёки решила усвоиться моим организмом, потому что следующие события понеслись вскачь, а мое сознание лишь поспевало за ним.

Стоило двери начать приоткрываться, как катана вонзилась в живот стоящему за ней здоровяку, провернулась в ране, после чего, я сам повернулся, кладя меч тупой стороной на плечо и делая движение, будто хочу насаженного на клинок кинуть через это самое плечо. Но катана заскрежетала о кости, освобождаясь от тела, а я уже разворачивался, снося две разрубленных вдоль половинки головы с бычьей шеи, потом диагональное движение, и тело съезжает неравными частями на промороженную брусчатку.

В тулупе звонит телефон, но я не обращаю внимания, рвусь к самому большому и красивому зданию.

На пути встают разные личности, разлетающиеся, подвластно моей воле и мечу наборами запчастей. А я двигаюсь и двигаюсь, и двигаюсь. Какая-то женщина преградила путь, я не заморачиваясь кинул вакидзаси, попав в лоб основанием рукояти, вырубая женщину начисто. Мужик с четырьмя руками и топорами, кидался шустро, кажется, даже один из топоров меня зацепил, но без рук и головы кидаться сложно.

Потом была какая-то тетка, прикрывающуюся мальчиком, но без скальпа смогла только верещать, потом был мужик в погонах, что-то орущий, но без ушей переставший изображать обиженку, начал просто визжать.