Соглядатай

«ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. ПРОГРАММА, ПРОСЛАВЛЯЮЩАЯ АБИГАЙЛЬ ДЖЕННИНГС, ВЫЙТИ НЕ ДОЛЖНА».

Что-то скрипнуло, и Пэт вскочила. На миг ей показалось, что кто-то стоит на веранде, но в следующую секунду она поняла, что ошиблась: просто резкий порыв ветра качнул дверь. Пэт рывком захлопнула ее и повернула засов. Она, конечно, понимала, что это бесполезно: рука, вырезавшая стекло, безо всяких усилий откроет его. А вдруг взломщик и сейчас где-то здесь, прячется за деревьями?

Не в силах унять дрожь, она набрала номер полиции.

— Немедленно направляю патрульную машину, — сказал дежурный, когда Пэт объяснила, в чем дело, и добавил: — Не волнуйтесь, они скоро приедут, а преступник, я думаю, не рискнет задерживаться.

В ожидании полиции Пэт перечитала записку. Уже в четвертый раз ей велят отказаться от программы. Внезапно в ней проснулось подозрение: а не разыгрывают ли ее? Кто поручится, что она не стала объектом мистификации, цель которой — сделать передачу о сенаторе предметом сплетен и досужих домыслов?

Взять, например, обезображенную куклу. Пэт ужаснулась, увидев ее, но только из-за своих личных воспоминаний. А вообще-то это самая обыкновенная тряпичная кукла с безвкусно раскрашенным лицом. При ближайшем рассмотрении она кажется скорее нелепой, чем страшной. Даже окровавленный передник может быть всего лишь средством пощекотать нервы обывателей.

«Будь я репортером, который возьмется освещать это происшествие, непременно дала бы ее фотографию на первой полосе», — подумала девушка.

Вой полицейской сирены подстегнул Пэт. Она быстро отколола записку и положила ее на каминную полку. Помчавшись в библиотеку, выдвинула из-под стола картонку и швырнула туда куклу. Длинно, настойчиво зазвенел колокольчик. Пэт судорожными движениями развязала грязный кукольный передник, стянула его и, еле справляясь с волнением, запихнула поглубже в коробку. Без него кукла напоминала обиженного ребенка.

Пэт снова задвинула картонку под стол и поспешила впустить полицейских.

Глава 12

На подъездной дорожке стояли два полицейских автомобиля с мигалками на крышах. Через минуту подъехала третья машина.

Только бы не пресса, взмолилась про себя Пэт. Но это были именно представители прессы.

Полиция сфотографировала вырезанное стекло, осмотрела следы на веранде и в саду, наследила в гостиной и даже кое-где рассыпала порошок для снятия отпечатков пальцев.

Записка вызвала недоумение.

— Она была к чему-то приколота, — заметил детектив. — Где вы ее нашли?

— Прямо здесь, у камина. — Ответ был достаточно близок к истине.

Репортер — он работал в «Трибюн» — попросил разрешения взглянуть на записку.

— Я бы не хотела предавать ее гласности, — начала Пэт, но тот уже завладел листком.

— А что значит «последнее предупреждение»? — спросил детектив. — Вы получали и другие?

Опустив упоминание об «этом доме», Пэт рассказала о двух телефонных звонках и о послании, которое обнаружила в первый вечер под дверью.

— Здесь нет подписи, — констатировал детектив. — Где другая записка?

— Та тоже была не подписана. Я ее не сохранила.

— Но по телефону он назвался карающим ангелом?

— Он сказал: «Я ангел милосердия, избавления, карающий ангел», — что-то вроде этого.

— Похоже, совсем чокнутый, — прокомментировал детектив и впился в нее пронзительным взглядом. — Занятно, что он взял на себя труд вломиться в дом. Почему просто не сунул конверт под дверь, как в прошлый раз?

Пэт не ответила — она в смятении наблюдала за репортером, что-то строчащим в блокноте.

Наконец полиция удалилась. Все поверхности в гостиной были в пятнах светлого порошка; двери на веранду намертво закрепили проволокой, чтобы их нельзя было открыть, пока не вставили новое стекло.

О сне теперь не хотелось даже думать, и Пэт решила навести порядок в гостиной. Она старательно пылесосила ковер, но никак не могла избавиться от воспоминания об искаженном лице тряпичной куклы.

Девочка вбежала в комнату… и споткнулась… Девочка упала на что-то мягкое, и ее руки коснулись чего-то мокрого и липкого… Она посмотрела вверх и увидела…

«Что я увидела? — ожесточенно спрашивала себя Пэт. — Что я тогда увидела?!»

Ее руки без участия сознания стирали жирный порошок, полировали замшевой тряпицей темное дерево столов, приподнимали антикварные безделушки, отодвигали стулья…

Что же я увидела?

Она начала расставлять мебель по местам. Нет, не так, этот столик нужно поставить в простенок, лампу — на рояль, а кресло-качалку возле французского окна.

Только закончив, она поняла, что делает.

Кресло-качалка. Грузчики поставили его слишком близко к роялю.