Согрей меня, или Научи меня прощать

– А что ж ты замуж вышла, а сама себе духи выбираешь?

– Потому что я очень вредная и привередливая. Есть вещи, которые мне лучше не дарить, потому что все равно не угодишь. Это касается духов и косметики.

– А мне казалось, что подарок любимого человека всегда в радость.

– Действительно всегда, но только мой любимый человек очень даже понятливый. Он знает, что мне стоит дарить, а чего лучше не делать.

– Надо же. Какое редкое взаимопонимание.

– Вика, а еще не выяснили, кто убил Юрия Константиновича? – Я набралась смелости и задала вопрос, который очень сильно меня волновал. Ведь тот, кто убил Юрия, убил и Галину. В глубине души мне очень хотелось, чтобы убийцы были наказаны, но я не очень верила в силу нашей милиции, которая искала убийц, и я прекрасно понимала, что мое желание по поводу возмездия может быть просто неосуществимо.

– Выясняют, – ухмыльнулась Виктория и слегка побледнела. – Еще немного поковыряются и дело закроют. У нас же так все делается.

– Что, вообще никаких зацепок?

– Убийцу еще не нашли, – резко ответила Вика, дав понять, что ей слишком больно говорить на эту тему.

Сделав пару шагов, я остановилась и дружелюбно сказала:

– Вика, ты на меня зла не держи.

– А я и не держу. Кто старое помянет… Между прочим, ты мне очень даже симпатична.

– Ты мне тоже. Будет желание, заезжай. Будешь у меня всегда самым почетным и долгожданным гостем. У меня на первом этаже еще и немецкая химчистка открылась.

– Может быть, как-нибудь соберусь с духом и заеду.

– Я буду очень рада тебя видеть. И необязательно собираться с духом. Просто приезжай, и все!

Купив приглянувшийся флакончик, я поискала Вику глазами, но ее уже не было. Сев в автомобиль, я отправилась на работу. Войдя в свой кабинет, я бросила взгляд в зеркало. Я нравилась себе. Фигура, лицо, глаза, волосы – все меня радовало. Ближе к вечеру позвонила моя мама и поинтересовалась моими достижениями на трудовом фронте.

– Мамочка, у меня все хорошо. Очень много дел. Ты же понимаешь, какая на мне ответственность. Конечно, устаю, ведь я слишком много работаю и слишком мало сплю.

– Дочь, но ты же знаешь, что без этого не бывает денег.

– Знаю, мама. Знаю. Просто я так жутко устала! А на море-то как хочется…

– Так слетай на выходные.

– Не могу. Занята. Может быть, позже.

– А как поживает твой прохиндей?

– Ты имеешь в виду моего мужа? – Я попыталась показать, что недовольна отношением мамы к Артуру, но на нее мой скепсис не подействовал. Она пребывала в глубоком убеждении, что мой муж именно прохиндей, и переубедить ее было невозможно. Единственное, на что я уповала, так это на время. Оно должно было доказать ее не правоту и заставить изменить свои взгляды.

– Да, именно этого проходимца.

– Он не проходимец. Он мой муж.

– Для меня он навсегда останется проходимцем.

– Мама, у нас все хорошо.

– У вас не может быть все хорошо, – тут же зацепилась за мои слова мама.

– Ну почему ты так считаешь? Если он не нравится тебе, то это не значит, что он не нравится мне. Конечно, как и в любой семье, у нас бывают определенные разногласия.

– У вас не может быть все хорошо, потому что вы абсолютно разные. А какие у вас разногласия? Если ему что-то не нравится, то пусть он убирается ко всем чертям.

– Мамочка, ну ведь мы сошлись не для того, чтобы он убирался ко всем чертям, – снова попыталась я образумить свою маму, на которую просто не могла злиться, потому что очень сильно ее любила.

– Для меня до сих пор остается загадкой то, почему вы сошлись. Так какие все-таки у вас разногласия? Этот прохиндей не хочет работать?

– Я его прекрасно понимаю, потому что уделяю ему не столько времени, сколько бы он хотел, – сказала я, проигнорировав ее последний вопрос.

– А что он хотел? Чтобы ты нянчилась с ним с утра до ночи? – вернулась к любимой теме моя мать.

– Кому понравится вечно занятая и работающая жена? Сама посуди.

– А если ты не будешь работать, то что тогда он будет есть? Что он намажет себе на хлеб?

– Мама, но ведь он тоже зарабатывает. Он в состоянии сам купить то, что мазать себе на хлеб.

– А тебе?

– И мне тоже.

– А он знает, что ты не любишь сливочное масло, а любишь черную и красную икру? Он знает твои запросы?

– Знает. Именно это его угнетает. Он не в состоянии их удовлетворить.

– Поэтому ты и работаешь. Если твой прохиндей не в состоянии купить тебе модную юбку, то ты купишь ее сама.

– Мама, все равно я не ангел. Со мной очень сложно.

– Да он на тебя молиться должен! Что он может тебе предложить? Если бы не ты…

– А если бы не он, я бы была одинока.

– Не одинока, а свободна. Это большая разница, дочка. Да возле тебя женихи всю жизнь шеренгами выстраивались. Ты же сама от них от всех нос воротила.

– Ладно, мамуля, слишком много работы. Созвонимся позже, – попробовала я закруглить этот бесконечный разговор.

– Люба, не хотела тебе говорить, но все же скажу. Я своей приятельнице показывала фотографии, где ты со своим благоверным.

– Мама, ну зачем ты показываешь наши семейные снимки своим подругам?