Согрей меня

Андрея гнал вперёд страх: за детей, Мару, Светку. О себе почти не волновался, а вот о близких беспокоился.

Когда, наконец, показался покосившийся домик, купленный однажды на подставное лицо, бросил машину и бегом к нему помчался. Вокруг стояла звенящая тишина, и дыхание Андрея казалось особенно хриплым. Изо рта вылетали облачка пара, мороз кусал за щёки, но всё это тонуло в бесконечной злобе, клокотавшей внутри.

Сергей ждал его в доме. Поднялся на встречу, развёл руки в стороны и получил удар в челюсть, сваливший его на пол.

– Это все из-за тебя, сволочь, – прохрипел Андрей и пнул лежачего брата под ребра. – Ненавижу.

Глава 35

– Знаешь что? Тебе нужно чаще бывать в магазине, – Мара стояла возле практически пустого холодильника и гневно хмурила брови.

Мара ранним утром на его кухне – это ли не сладкий сон?

Рассвет проник в комнату серебристым лучом, стекло царапали ветки облетевшего тополя. Стас, ещё толком не проснувшись, почесал голову и пару раз моргнул.

И ведь оставалась у него раньше и завтрак готовила, но почему-то именно сегодня так сладко ныло сердце, когда Стас смотрел на эту женщину, одетую в его рубашку, невозможно на нее большую.

– Знаешь ли, трудно приготовить завтрак, когда из продуктов в наличии аж целое ничего, – продолжала Мара и возмущённо тряхнула головой. – Удивительно, что с таким питанием у тебя нет язвы или дефицита веса!

Это было так забавно. Женщина, под ногами которой разверзлась пропасть, волнуется о питании Стаса. Забавно и трогательно.

– Брось, я не голодный, – Стас обхватил ее руками, поднял в воздух и перенес поближе к столу. – Вернее не в том смысле.

– А в каком? – Мара заерзала, устраиваясь на краешке стола. Для равновесия обхватила Стаса длинными ногами, сомкнула их в лодыжках на его пояснице.

– В самом первобытном смысле этого слова, – легонько куснул Мару за шею, лизнул чувствительное местечко у основания горла. Заглянул в глаза, ища в них ответы. – Мне, наверное, сейчас нужно тебя беречь? Мара, мне не пятнадцать, я вполне способен тормознуть с сексом, если ты не готова.

– Все самое ужасное уже случилось, – Мара обвила руками шею Стаса, положила голову на плечо, прижалась грудью, горячим сердцем. – Я пока в шоке, но одного точно не хочу.

– Чего?

– Чтобы ты носился со мной, как с хрустальной вазой. Я и так пять лет потратила на… на черт знает что я их потратила! – зло стукнула кулачком Стаса по груди. – А сейчас я хочу жить.

Большего Стасу не требовалось. Какие ещё нужны слова?

Пальцами коснулся приоткрытых губ Мары, пухлых и сочных. Их хотелось целовать бесконечно, всю Мару хотелось целовать, не пропуская ни единого сантиметра кожи.

Мара прикрыла глаза, чуть откинула голову назад, отдаваясь во власть ощущений. Стас провёл пальцем дорожку вниз от губ, по горлу, обвёл ключицы, задевая что-то глубинное внутри, рвущееся на волю от каждого прикосновения.

Мара крепче сжала ноги, привлекая Стаса ближе. Её кожа горела, в голове стоял туман – всё, чего хотелось: чувствовать и осязать. Одежда мешала, на позвоночнике выступила горячая испарина.

Губы Мары дрожали, из груди вырвалось тяжёлое дыхание. Кончик розового языка манил к себе, и Стас не сдержался: коснулся его пальцами, влажного и горячего.

– Хочешь меня? – в голосе Стаса мелькнула та самая властность, которой Мара не умела сопротивляться. От неё и от того как Стас смотрел, всё внутри трепетало, вибрировало и дрожало.

– Да, – беззвучно выдохнула.

Стас поцеловал её. Не нежно, как это бывало ранее. Властно и напористо. Его губы жалили, терзали, оставляли следы и метки.

Каждым своим прикосновением, каждым поцелуем он хотел застолбить своё право быть единственным для этой женщины. Плевать, что её муж оказался жив – это не имело никакого значения, когда Мара так отзывалась на его ласки.

Её тело кричало громче любых слов, её прикосновения одновременно опускали в преисподнюю и возносили в рай, и Стас не знал, где ему больше нравится находиться.

Неистовый напор, с которым ласкал Марьяну, заставлял её всхлипывать, дрожащими руками срывать с него домашнюю футболку. Одновременно пыталась освободиться от рубашки, но бесполезно. Устав возиться с мелкими пуговицами, Стас зло рыкнул и вырвал их с мясом.

– Мне никогда эта рубашка не нравилась, – признался хриплым шёпотом и стащил ткань с плеч, выбросил прочь.

Мару пронзила догадка: то, что между ними сейчас происходит – это намного сложнее и опаснее всего, что было у них раньше. Не просто прелюдия, а некий водораздел между «до и после».

Мара подалась на встречу, приняв единственное верное решение и желая, чтобы Стас в нём окончательно убедился. Чтобы понял: она не будет никуда уходить, она останется рядом с ним, а не с призраками прошлого.

Призраками предателей и аферистов.

Её тело требовало большей близости, желало огня и страсти. Руки Стаса коснулись ложбинки между грудей, и Мара почувствовала тепло ладони. Стас касался без нежности, но заботливо, и от этого кружилась голова.