Согретые солнцем

Сестры медленно поднимались по ступенькам вверх, будто их неспешность могла отложить предстоящую встречу. Они остановились на площадке второго этажа в размышлениях, в какую дверь позвонить сначала: под номером четыре или пять, где жила Валерия. Ангелина нажала на кнопку звонка квартиры номер четыре, и сразу же послышался басовитый лай крупной собаки. За дверью женский голос что-то сказал животному, и лай сразу же прекратился. Щелкнул замок, дверь распахнулась, и сестры увидели светловолосую женщину лет тридцати.

– Здравствуйте, – сказала Злата. – Мы…

– Я знаю: вы Ангелина и Злата.

– Я – Ангелина, а это – Злата, – Геля сделала шаг вперед, но переступить порог не решилась.

– Я Валерия, – представилась женщина. – Можете звать просто Лерой. Проходите, они вас уже ждут.

Увидев замешательство на лицах сестер, Лера сказала, что они могут смело входить, собака их не тронет. Ангелина не решилась зайти в помещение первой, она побаивалась собак, а судя по лаю, который она слышала, собака была не маленькой. Злата последовала за Лерой по узкому коридорчику. Слева была кухонька, впереди – комната. Сестры вошли в нее и замерли на месте. На коврике сидел ребенок, а рядом с ним – огромный пес.

– Дэм, это свои, – сказала ему Лера.

Пес настороженно смотрел на незнакомок. Он подтянул и сжал губы, готовый мгновенно встать на защиту ребенка.

– Демирчик, это свои, – повторила Лера. – Вы обратитесь к нему, чтобы он понял, что вы не причините вреда мальчику, – посоветовала она сестрам.

– Обратиться… к кому? – негромко спросила Ангелина.

– К Демиру! – улыбнулась Лера.

– Вы хотите сказать, что я должна… разговаривать с псом? – недовольно произнесла Ангелина.

– Именно так!

– Можно подумать, что собака понимает человеческий язык, – буркнула Геля. – Ну здравствуй, Демир!

– Демирчик, мы свои, – вслед за сестрой произнесла Злата.

Пес, услышав свою кличку, взглянул на Леру, словно прося подтверждения слов незнакомых людей.

– Они свои, Дэмчик, свои, – повторила Лера и погладила собаку.

Похоже, что пес понял: он открыл рот, растянув губы в улыбке и обнажив крепкие белые зубы.

– Боже, какой ужас! – прошептала Ангелина.

Лера отошла в сторону, и сестры переключили внимание на мальчика, который сидел рядом с собакой. У него были светлые, как у его матери, волосы, раскосые глаза и широкая искренняя улыбка.

– Тетя? – спросил он, взглянув на Леру.

– Да, тетя, – ответила она.

Мальчик указал пальчиком на незнакомых женщин.

– Тетя и тетя, – произнес он, улыбаясь.

– Да, малыш, это твои тети, – подтвердила Валерия. – Это тетя Геля, а это – тетя Злата. А это наш мальчик! Скажи тетям, как тебя зовут.

– Дэн! – сказал ребенок и, показав на пса, произнес: – Дэм!

– Умница! – похвалила его Валерия. – Вот и познакомились. Нашего мальчика зовут Денис, а собачку – Демир. А теперь проходите, присаживайтесь, нам предстоит решить судьбу Дэна и Дэма. – И она тяжело вздохнула.

Часть первая 1994–1998 годы

Романия была на кухне, когда случайно услышала разговор родителей в соседней комнате, дверь в которую осталась приоткрытой. Сперва отец долго не мог откашляться, а потом сказал, что в доме нет хлеба на ужин.

– Может быть, девочек послать в магазин? – спросила его жена.

– Не надо, обойдемся. Там такой ветер и гололед, что еще упадут и сломают себе ногу или руку, – ответил отец. – Нам только этого не хватало.

– И то верно, – согласилась с ним женщина.

Отец с матерью заболели одновременно. Когда на занятия в их класс не пришла половина учеников, в школе объявили карантин, а на следующий день грипп свалил родителей Романии. Они вызвали фельдшера на дом, тот прописал множество лекарств, но болезнь не отступала, и уже третий день подряд они лежали с высокой температурой. Романия, или, как ее чаще называли домашние, Рома, сделала для родителей чай с калиной и медом.

– Я вам чаек принесла, – сказала девочка, поставив на тумбочку у кровати две чашки на блюдцах.

– Спасибо, Ромочка, – хрипло произнесла мать. – Ты иди отсюда, чтобы не заразиться.

– Хорошо. Вы не голодны?

– Ничего не хочется, – ответила мать и снова попросила ее уйти из комнаты.

Романия вернулась на кухню. В хлебнице действительно оставался лишь один небольшой кусок хлеба. Девочка направилась к сестрам, которые увлеченно шили куклам платья.

– Всё шьете? – спросила их Романия.

– Ну да! – ответила Геля, не отрываясь от работы. – Это ты у нас взрослая, а мы, по-твоему, еще дети.

Романия различила иронию в голосе Гели, но не обиделась – она привыкла к тому, что они, все трое, были совсем разными, хоть и родились в один день.

– Ромка, а как ты считаешь, одиннадцать лет – это еще дети или уже подростки? – взглянула на сестру Злата, вдевая нитку в иголку.

– Откуда я знаю? – пожала плечами Романия. – Но шить куклам одежку с вами не собираюсь.

– А что делать будешь?

– Папа и мама лежат с температурой, а в доме нет хлеба, – сказала Романия.

– Ну и что?

– Может быть, сходим все вместе?

– С ума сошла?! – возмутилась Ангелина. – Там такое на улице творится, что нос из дому неохота высовывать!