Союз будет жить

– Ефимовичу передайте, что парней наградить надо, да отпуск хороший дать. Если это возможно, то я хотел бы купить им всем квартиры, где они скажут. Знаю, что не принято это, но обставьте это как премию от конторы, а оплачу я. Они молодцы, Колю жаль. Узнайте, чем можно помочь его семье, а то мне неудобно у ребят выспрашивать, они переживают.

– Премию мы сами дадим, от государства, так положено, и нечего тут выдумывать. Насчёт Николая… Он не женат, но есть родители, узнаю, чем можно помочь, и все сделаем. Не переживай, понимаю, что это звучит как дежурные слова, но так уж вышло. Никто, никто не мог предположить, что такое может произойти. Понимаешь?

– Да, конечно, понимаю, – согласился я. – Ладно, будем дома, позвоним. Олег все равно хочет ехать с нами, говорит, что его никто не увольнял и с должности не снимал, поэтому он будет продолжать службу.

– Это хорошо. По пути к вам присоединятся ещё люди, но вновь негласно. Олег, раз уж у вас с той командой были теплые отношения, пусть так и будет при вас. Ему будет предложена другая работа, а уж что выберет – дело его.

– Решите как-нибудь, – согласился я.

– Что с катером твоим, нужно опять перевозить?

– Честно? Оставьте тут, учёным нашим он хорошо подходит, я ведь и рисовал его тогда с прицелом на то, что будет налажен выпуск для гражданских служб.

– Хорошо, так и решим, компенсацию получишь, не проблема.

– Можно направить ее на разработку нового, есть намётки.

– Ещё больше? – усмехнулся Шелепин.

– Нет, наоборот. Просто большая лодка, с каютой, но далеко уже не сходишь.

– Ладно, занимайся. Вообще, есть что-то новое?

– Оно всегда есть, – подтвердил я догадки генсека. – Но думаю, пока заняться доведением до ума того, что выдал ранее.

– А что такое?

– Да есть немного, машину же не зря отправляю на завод, надо избавляться от детских болезней, прежде чем в серию запускать. Кстати, а как они ее на выставке-то показали, ведь даже не сообщали ничего?

– Мы отменили демонстрацию новинки, показали только «Волгу» и «Жигули».

– Нашли чего показывать, эка невидаль. Морально устаревшие конструкции.

– Это почему? «Волгу» хорошо переработали, как мне докладывали, да и тысячи заказов у завода на неё о многом говорят. В том числе из-за границы.

– Это когда они успели что-то переделать, ведь даже слышать ничего не хотели? – реально удивился я.

– Увидели прототип «Москвича» и сделали свой. Им обидно стало, как я думаю, что у «Москвича» есть новинка, а у знаменитого завода нет. Знаешь, Володя уже обкатывал ее, говорит, что новая «Волга» лучше прежней.

– Она могла стать лучше только в одном случае: если бы взяли что-то из моих идей, но они отказывались это делать, не признают выскочек.

– Там мутная история, если честно, я не особо вникал. Семичастный что-то рассказывал о том, что не получил от главного конструктора чёткого ответа о разработке. Чья она.

– Угу, – промычал я, – кажется, начинаю понимать. Хрен с ними, сделали и сделали, все для страны лучше будет. Я же с ними разругался именно из-за того, что ничего не хотели делать. Так и сказали, что их машина одобрена на самом верху и незачем что-либо менять.

– Ладно, устрою тебе встречу с директором Горьковского завода, там и выяснишь.

– Ну его, пока я не готов, может, в будущем. Что по стройкам у нас, лучше бы рассказали.

– А что по стройкам? – удивился вопросу генсек. – Домостроительные комбинаты растут как на дрожжах. Спрос на их продукцию превышает предложение, работают люди. Дома строятся, появились, не без твоих усилий, новые предложения по оптимизации труда, по материалам, и даже новые проекты.

– Отлично, мысль у людей заработала, значит, мы на верном пути. Хотел бы ещё кое-что узнать, но это надо у Ефимовича спрашивать.

– Не озвучивая, могу только сказать – работа идёт.

– Ладно. До свидания, позвоню из деревни.

– Да мне все равно будут сообщать о вашем передвижении, но ты да, обязательно звони.

– До свидания.