Союз будет жить

С помощью комитета договориться о погрузке машины и ее отправке в столицу оказалось удивительно просто. Все быстренько оформили и обещали отправить сегодня же. С этим удалось разобраться легко. Дальше потекли тяжёлые ожидания разрешения от врачей для Катерины. Все же срок подходил, и при нашем раздолбайстве надо свести риски к минимуму. И врачи оказались правы. Стресс, полученный в результате нападения на нас, все же дал о себе знать и ровно через неделю, двадцать второго июля Катерина неожиданно для меня родила сына. Я выпал из жизни на несколько часов. Не мог поверить, что все-таки мы дождались и дотерпели. У нас не так и давно уже была попытка, тогда обстоятельства, причём весьма похожие, сыграли своё чёрное дело, и ребёнка мы потеряли. Катя ужасно переживала всю беременность, мало того что нас отправили можно сказать в ссылку, спрятали то есть, так ещё и этот инцидент с бандитами. Так или иначе, но у нас появился новый член семьи, а это накладывало дополнительные заботы и большую ответственность. Работать я все равно не перестану, а значит, надо заводить дополнительную охрану. Катя просто не вынесет чего-либо такого же, как пришлось пережить только что.

– Рад?

Когда разрешили навестить жену, примчался как ветер, прихватив Аленку.

– А ты как думаешь? – поворчал я, не в силах отвести глаза от кулечка, что лежал у неё на руках. Катерина сидит в постели, а малыш, завёрнутый как куколка, тихо посапывает у нее на руках. Кормить приносили, вижу, что халат не застегнут, а лишь запахнут, прикрылась, когда мы вошли.

– Мам, а я такая же была? – дочери все происходящее было интересно не меньше меня. Она пыталась потрогать маленький носик братика, но мать не давала ей, говоря, что пока не надо.

– Конечно, – вместо жены ответил я, – вынесла тебя мама мне показать, когда я ее в больнице навещал, я смотрю, а там лежит котёнок какой-то. Головка с яблоко, глазки прикрыты ещё, но такая хорошенькая…

– Сань, хватит! – Катя строго осадила.

– А что такого? – улыбнулся я.

– Я что, на человека не похожа была? – сделала вид, что обиделась, дочь.

– Да пошутил я, пошутил, – выставив перед собой руки, защищался я.

– Пап, мам, а как мы братика назовём? – задала серьёзный вопрос Алёнка.

– А и правда, как? – задумался я всерьёз. Чего-то даже и не задумывались, мечтали просто спокойно выходить срок и родить, а вот имя…

– Может, – робко произнесла Катерина, – Ванькой?

– А давай, мне нравится, – улыбнулся я. А что, самое путное имя, чего тут думать.

– Значит, Ванечка? – засмеялась дочь. – Эй, родители, а вы меня теперь любить-то не перестанете?

– Иди сюда, егоза! – сграбастал я дочку в охапку и крепко сжал. – Ты всегда будешь моей любимицей, запомни это!

– Да уж, будет папа кого-то кроме дочки своей любить… – вставила пять копеек жена.

– Я вас всех люблю, всех и всегда!

Выписали нас, ну, Катю, конечно, через неделю. За это время, благодаря нашему охраннику Олегу, о событии узнали все, кто вообще нас знает. А это, между прочим, первые лица государства Советского. Подарков не было, каждый, кто звонил и поздравлял, обещал вскоре исправиться. Вшестером, мы, собрав нехитрые вещички, погрузились на поезд и направились домой. Не в Москву, а домой, в деревню. Вшестером – это с Олегом и Варварой Алексеевной, которая полностью поправилась и ни в коем случае не хотела возвращаться в столицу и бросать нас. Так и сказала:

– У меня теперь ещё один воспитанник появился, как же я могу его бросить? Да и Алёне надо подготовиться к школе, каникулы скоро закончатся.

– Пап, а в школу я какую пойду?

– В Глебово, ты вроде раньше хотела. Или в Москву хочешь?

– Я в деревню хочу, там интереснее, – заключила дочь и была права. Там дети без чванства, настоящие, как и их родители, простые люди. Хоть мы сейчас несколько выбились из образа простых людей, но по сути, ничего не изменилось. Я не занимаю каких-то важных постов, мы не строим себе палат царских, живём как все, разве что машина у нас есть… Блин, а ведь и нет. Ну и ладно, придумаем чего-нибудь, очень надо будет, купим, все же положение известного писателя позволяет иметь больше, чем простым людям. Вот, сам себе противоречу. Ну не виноват я, что купить дефицитный товар могут не многие, но я делаю все, чтобы это искоренить.