Союз будет жить

Лёжа на диване, читал документы по машине. Охранник Алексей отдыхал в соседней комнате, скучно мне с ним, знакомы едва-едва, так он ещё и не проявляет желания общаться. Запретили ему, что ли?

Ранее при просмотре документов я не дошёл до одного важного места, а тут оказалось, самое вкусное. На «Москвиче» собрали новый мотор, свой мотор. Охренеть, братцы, вот это работа! Надо обязательно завтра извиниться перед главным инженером, что-то я и вправду зарвался.

В состояние эйфории меня привели данные по новому двигателю. Двухвальный, шестнадцатиклапанный двигатель объёмом один и шесть десятых литра с мощностью девяносто пять советских лошадей… Эх, мне уже хочется на нём гарцануть. Что там инженер говорил о том, что выдаст мне и новое шасси? Надо напроситься на встречу, скорее увидеть и получить в своё пользование новый автомобиль. Блин, спать теперь не буду. И ещё, что же все-таки за контейнер они получили от КГБ? Интересно, аж жуть берёт.

Частично ответы на свои вопросы я нашёл в документах по модернизации. Тут было краткое описание возможности установки на новое шасси автоматической коробки передач ZF. Мама дорогая, где они взяли эти коробки? А двигатели? Привезённые образцы оказались новейшими «ТвинКам» с механическим впрыском топлива! Маму их через семь коромысел со шпинделем, да это же модификации для американского рынка! Я точно помню, много читал об этом моторе.

Я обалдел окончательно, когда оценил работу наших товарищей за рубежом. Да за такое людей к «Герою» представлять надо, так и скажу Семичастному.

Первым делом с утра позвонил в управление и, получив добро на посещение, отправился к Ефимовичу. Тот встретил настороженно, не понимал, чего я припёрся, но узнав, вдруг набычился.

– Саша, тебе что-то не хватает для работы? Вам созданы все условия, работай, пожалуйста, и не задавай глупых вопросов.

– А что я такого спросил?

– Это секретная информация, ты не понимаешь, что это значит? Тебе на заводе не сказали, что дали подписки о неразглашении самого высокого ранга?

– Извините, не подумал, – виновато потупил я взгляд.

– Получается у них хоть что-то?

– Вроде да, я чего пришёл-то… Поставки в Африку какие-нибудь идут, или опять секрет?

– Смотря, о чем ты хочешь узнать.

– Надо партию машин спихнуть…

– Это в каком смысле?

– Да в самом прямом. Накосячили немного, надо исправить дело.

– То есть ты хочешь сплавить несколько тысяч бракованных автомобилей за границу?

– Знаете?

– А ты как думаешь? Вообще-то, в министерстве автомобилестроения шум стоит, который месяц крайнего ищут. Кстати, ты как думаешь, кого можно поставить на пост министра?

– А что Тарасов?

– В том числе из-за случившегося просится на пенсию.

– Ему немного осталось, он болен, вроде как должен умереть в семьдесят пятом. Поставьте Полякова.

– Директора тольяттинского завода?

– Да, он и должен будет стать министром после Тарасова. Как у нас писали, при Полякове наш автопром достиг наивысшего развития.

– Хорошо. Скажу товарищам. По твоему делу… Проблемы серьёзные?

– Да не очень. Думаю, в странах Африки их и вовсе не заметят. Там обработку пропустили, машины в нашем сыром климате быстро ржавеют. Думаю, в Африке им самое место.

– Мы подумаем, как с ними договориться. Думаю, вопрос можно решить.

– Ну и ладушки. Я к чему спрашивал о тех запчастях, что передали на АЗЛК… За такое надо очень хорошо наградить. Просто красавцы наши ребята.

– Девчата. Точнее, одна, – хитро улыбнувшись, подмигнул вдруг Семичастный.

– Даже так? Ай, молодец, вот ведь умеют же работать!

– Там такая история, как-нибудь расскажу, позже, пока нельзя. У тебя все?

– Все. Если главный инженер сдержит слово, скоро получим охрененный автомобиль!

– И все-то у тебя охрененное выходит, может, тебя на сельское хозяйство поставить, а вдруг поднимешь?

– Я бы поднял, но мое назначение назовут вторым приходом Лаврентия, – серьёзно сказал я.

– Да уж… Нет, работал он как бог, но вот с политикой перегнул, не его это было, не его.

– Он действительно был виновен во всем том, что ему предъявили? – решился я задать вопрос, который давно меня интересовал.

– На деле гриф стоит, извини, ничего не скажу.

– Эх, ладно, а Николаевич, как-то помнится, хотел меня в архив запихнуть…

– Это он не подумав ляпнул, – строго заметил председатель, – писателя, в архив? Даже не смешно.

– До свидания.

– Счастливо. Подумай, насчёт сельского хозяйства.

– Пока точно нет, даже думать не хочу. Там авгиевы конюшни, как-то не хочется их разгребать. Я ведь человек прямой, начну «мести», сами охнете.

– Смотри там, на заводе не лютуй, а то мне уже доложили, что ругался ты громко.

– Даже не начинал, – серьёзно ответил я, – это были эмоции и возмущение. Если там сделают то, над чем сейчас работают и рассказали мне об этом буквально вчера, то их награждать надо, а не наказывать. Поэтому и прошу помочь с браком.

– Иди, поможем, – заключил председатель.