Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920

Однако съезд показал и внутренние разногласия между известными представителями духовенства Чечни и Дагестана. Ярыми противниками избрания имамом Гоцинского выступили чеченский мулла, теолог и суфийский шейх Сугаип-мулла Гайсумов и не менее популярный в народе чеченский шейх Дени Арсанов. Но соотношение сил было не в пользу тех, кто выступал против избрания Н. Гоцинского. Авторитет шейха Узун-хаджи Салтинского был непререкаемым. Своего авторитета он добился при имаме Шамиле, будучи его верным мюридом. За неприятие власти в лице Российской империи он был сослан на каторгу в Сибирь, за свои взгляды пользовался уважением среди населения горной части Чечни и Дагестана. Шейх Узунхаджи все сделал, чтобы Н. Гоцинский был выбран имамом в Анди. Дело, по некоторым данным, дошло даже до рукоприкладства между Узун-хаджи и Сугаип-муллой[166]. Противостояние двух этих влиятельных фигур привело к тому, что спор об избрании имама принял ожесточенный характер и продолжился и после съезда. Именно в этой ситуации проявил себя А.-М. Чермоев, который в качестве компромисса призвал обе стороны конфликта признать избрание Н. Гоцинского духовным лидером мусульман Северного Кавказа, но заменить титул имама титулом муфтия Северного Кавказа. Н. Гоцинскому было не столь важно, как его будут называть, так как суть не менялась, он все равно считался духовным лидером всего региона, а не Дагестана или Чечни. Это решение должно было быть согласовано и подтверждено на следующем, Втором съезде Союза горцев, который был назначен на 20-е числа сентября 1917 года во Владикавказе.

На самом деле разница была большая, так как имам в системе мусульманского государства считался единоличным правителем, в то время как муфтий был всего лишь лидером мусульман, духовным лицом, но не правителем. То, чего добился шейх Узун-хаджи, который хотел провозгласить Гоцинского имамом, чтобы свести власть светскую на нет и установить исключительно мусульманское государство на основе шариатского права.

Конфликт между шейхами Сугаип-муллой и Узун-хаджи не был конфликтом чеченских и дагестанских шейхов, так как шейха Сугаип-муллу поддержали и дагестанские шейхи, в то время как позиция шейха Узун-хаджи была поддержана и чеченскими шейхами. Не стоит забывать, что и сам Сугаип-мулла Гайсумов был последователем суфийских шейхов аксайской линии, которые стали мюридами от Умалат-шейха, получившего свое право быть шейхом от Мохмада Ярагинского, основателя дагестанской ветви суфийской школы накшбандийского тариката. А шейх Узун-хаджи свое право быть шейхом получил по линии Джемалдина Казикумыхского, а тот, в свою очередь, от того же шейха Мохмада Ярагинского[167]. То есть все они являлись шейхами одной, дагестанской ветви накшбандийского тариката. В данном случае, видимо, проявился факт личностной неприязни. Сугаип-мулла, будучи образованным человеком своей эпохи, хафизом, шейхом по линии накшбандии, хозяином одной из самых богатых библиотек мусульманских трудов на Северном Кавказе[168], имел при этом в Чечне репутацию человека с трудным характером. Считалось, что он способен одним словом оскорбить любого, невзирая на титул и пост своего собеседника. Здесь трудно не согласиться с мнением исследователя, д. и. н., профессора Х. М. Доного, детально исследовавшего жизнь и деятельность Н. Гоцинского: конфликт мог возникнуть из-за претензий самого Сугаип-муллы на этот пост[169]. И это согласуется с тем, что мы видим Сугаип-муллу на съездах горцев (во Владикавказе) и на съездах чеченцев в Чечне (Урус-Мартан, Гехи, Старые Атаги). Хотя в это время в Чечне были шейхи не менее популярные, чем он. К примеру, на съездах не было известного шейха Али Митаева, или шейха Юсуп-хаджи Кошкольдинского, не говоря уже о тех, кто мог бы представлять интересы мюридов кунтахаджинцев в Чечне[170]. В дальнейшем неприятие позиции шейха Узун-хаджи и Н. Гоцинского привело Сугаип-муллу в лагерь их противников, чем и поспешили воспользоваться политики, представлявшие интересы большевиков в Чечне.

Спор шейхов мог накалить атмосферу вокруг съезда до такой степени, что дело кончилось бы вооруженным противостоянием их мюридов. Это обстоятельство могло стать решающим для ЦК Союза горцев, решившего прервать съезд и тем самым разрядить ситуацию, распустив десятки тысяч людей по домам.