Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920

Северокавказская делегация, соглашаясь на эту встречу, видимо, все еще лелеяла надежду, что руководство Добровольческой армии будет считаться с ней. Инициатива исходила из лагеря союзников, которые не могли не обратить внимание на тот факт, что действия Добровольческой армии в Чечне и Ингушетии начинают носить затяжной характер. А. Кантамир так описывал эту конференцию: «На конференции генерал Деникин категорически заявил, что он все же не признает Горского союза и его правительства. Наши делегаты, пробыв всего два часа на конференции, покинули Грозный, вернулись обратно через Чечню. Чеченский народ встретил делегацию восторженными овациями и на многочисленных митингах выносил резолюции о продолжении войны за независимость. Ездил в Чечню вскоре после того и председатель правительства П. Коцев, которого народ приветствовал как первого избранника, оказывая ему царские почести и восклицая: „Да здравствует наш Союз, наш президент“. После этого, видя такое твердое настроение народных масс, правительство вынесло решение продолжать войну с Деникиным, и я разослал всем правительствам и представителям союзного командования ноту о продолжении войны, которая до сих пор не прекращается»[657]. То есть все надежды горцев были Добровольческой армией отвергнуты. В письме присутствуют нотки бравады. Наверное, Кантамир все-таки рассчитывал, что горцы не останутся один на один с деникинцами, и искренне считал, что помощь будет оказана со всех сторон. «Идут восстания в Кабарде, Балкарии, Дигории, не говоря уже об Ингушетии и Чечне, которая, собственно говоря, держит правительственный фронт. Шейхи Узун-хаджи, Али-хаджи и другие единодушно объединились и обещали Правительству всяческую поддержку, пока оно будет стоять на почве ведения войны за независимость. Эта война способствовала в большей мере объединению союза и укреплению престижа Правительства»[658].

При этом Горское правительство уведомило правительство Азербайджана о планах горцев: «Парламент Горцев отклонил все требования Добровольческой армии и предложил Правительству защищать всеми средствами независимость Республики и просить поддержки у Закавказских Республик, в частности у братского Азербайджана, с народом которого горцы связаны кровью и традициями непоколебимой дружбы».

Но эти настроения по мере продвижения армии генерала Деникина по территории региона, в особенности с момента вторжения на территорию Дагестана, быстро улетучатся, и будут письма отчаяния, многочисленные просьбы помочь любой ценой народам Северного Кавказа.

Выступая в парламенте, председатель Совета министров Союза горцев сказал, что представители британской миссии в Темир-Хан-Шуре заверили правительство горцев в том, что армия генерала Деникина не будет вторгаться в Дагестан, но вынуждена будет пользоваться портом Петровск и что только в случае победы в Дагестане пробольшевистских настроений или в случае анархии и недееспособности правительства горцев навести порядок своими силами не только армия Деникина, но и Британия сочтут своим долгом вторгнуться и навести порядок, чтобы не дать большевикам закрепиться в этой части региона[659]. При этом именно действия деникинцев способствовали росту в крае большевистских настроений[660]. Любого рода официальные протесты по поводу ввода армии Деникина на территорию Горской республики приносили мало пользы жителям региона[661].

Более того, по словам председателя правительства П. Коцева, делавшего отчет по поводу вторжения Добровольческой армии в Горскую республику в Союзном совете 16 февраля 1919 года, «руководство Добровольческой армии в лице генерала И. Г. Эрдели даже знать не знало о планах и задачах Горского правительства». «Вторым лицом после Деникина является ген[ерал] Эрдели, находящийся в г. Баку, и мне пришлось поговорить с ним о всех делах Добровольческой армии, — доложил он. — Оказалось, что Добровольческая армия совершенно не осведомлена о нас, Азербайджане и Грузии. О Грузии они знают, по частным сведениям, больше[й] частью неверным, почему они и настроены враждебно [к] Грузии. Они, правда, знают, что Горское правительство существует, что оно боролось против анархии, но им неизвестны наши цели. Когда я показал генералу Эрдели пункт[ы] нашего договора, заключенного [с] союзным командованием [войск Антанты], где союзники признали за нами право самоопределяться, самоорганизов[ыв]аться до мирной конференции, показал и другие бумаги, где определенно признавали наше правительство, нашу республику, генерал был поражен. Правительство же наше стоит на моей точке зрения, что мы не желаем ни с кем конфликта, а хотим установить мирные добрососедские [отношения], но не такие вовсе, как, например, поход в глубь России против большевиков»[662].