Союз капитана Форпатрила

– Полагаю, у него должны быть собственные сбережения, – вставил Байерли, затронув тему, которой Айвен предпочитал не касаться. – Наверняка копил понемногу, начав с малого, еще в те годы, когда был молодым офицером. Люди его социального класса обычно живут скромно. Да и никаких явных пороков у него не было.

– И тайных тоже, – добавил Айвен. – У него и времени-то на это не оставалось.

Хотя, как оказалось, тайная страсть у Иллиана все-таки была – он, простолюдин, долгие годы, можно сказать, сох по леди Элис. Айвен даже не подозревал ничего подобного, пока оно не обрушилось ему прямо на голову…

Ну ладно, был один тайный порок. Но только один. И выяснилось это, когда пару лет назад они с Иллианом как следует набрались на Дне рождении императора. Айвен так обычно и делал, отдавая дань традиции, а вот Иллиан на официальных мероприятиях всегда был при исполнении и смог себе такое позволить, лишь когда вышел в отставку. Они поговорили о том о сем – что именно Иллиан помнит, чего не помнит и без чего ему трудно обходиться из хранившегося в чипе. Вот тогда-то Айвен и узнал, где хранилась самая полная коллекция порнографии во всей империи…

«Не то чтобы я специально все это туда записывал, – объяснял Иллиан. – Во всем виноват проклятый чип: стоит чему-то туда попасть – и все, оно уже остается там навсегда. Как попало и почему – не важно. По неосторожности, по ошибке, в минуту паршивого настроения или если оказался в дурной компании. А уж то, что приходилось запоминать по работе, с этим было вообще хуже всего. Ты хоть представляешь, – сказал он тогда Айвену, – сколько мерзких и страшных записей видеонаблюдения мне пришлось просмотреть за сорок лет?»

Айвен тогда подумал, что есть такие вещи, которые про другого человека лучше не знать, даже – точнее, особенно, – если это твой «хм-отчим». Бывало, что в присутствии Айвена случайно – а иногда и нарочно – высказывали разные предположения о том, сколько длились отношения Иллиана с леди Элис, пока тот не вышел в отставку и тайное не сделалось явным. Явным – да, но не афишируемым. Афишировать – это уже дурной тон, леди Элис никогда бы себе такого не позволила. Нет, они не выставляли свои отношения напоказ – просто держалась естественно и не скрывали того, что друг другом гордятся. Кажется, только после тех – якобы пьяных – откровений до Айвена дошло: постоянная угроза жизни, связанная с такой работой, была не единственной причиной, из-за которой Саймон все эти годы избегал близости со своей бесценной фор-леди. На следующий день «хм-отчим» вроде как все забыл, был мрачен, жаловался на похмелье, бурчал, что это молодым все нипочем, сколько ни выпей… и больше на эту тему никогда не заговаривал. За что Айвен был ему исключительно благодарен.

А когда Айвен сам пережил похмелье, ломоту в костях и кошмарные видения, он понял, что в тот вечер Саймон жаловался не на что-нибудь, а на одиночество. Лучше быть женатым на женщине, чем на работе – Айвен с каждым днем все больше убеждался в правоте этого утверждения.

– Капитан Иллиан – человек умный… то есть был умным – так ведь? – спросила Гуля. – Вряд ли я ошибусь, если скажу, что статус главы Безопасности давал ему массу возможностей разбогатеть – за тридцать-то лет. Например, по-умному использовать внутреннюю информацию, если даже исключить более очевидные пути.

Вот это да! Айвену и в голову такое не приходило. Иллиан все годы неустанно боролся с коррупцией. А значит, постоянно имел дело с человеческими пороками и преступлениями. Но… хоть Иллиан и принимал исповеди, это еще не делало его священником. На миг его охватили сомнения.

– Нет, – решительно произнес Айвен, укрепляя пошатнувшуюся было уверенность. – Его единственной страстью была Служба безопасности, а другой ему и не требовалось. Если он и подсел на наркоту, так только на адреналин.

– Да ну? – удивленно вскинул брови Бай.

– Господи! Ну конечно же. Он только казался нормальным – по контрасту, так сказать, если сравнивать с самыми-самыми нарко-адреналинщиками трех планет. Все великие люди таковы – а как еще удержаться в седле и обуздать мустанга Империи. Сам прикинь, кто у Иллиана был в оперативниках. И для каких заданий.

– Вот то-то и оно, – сказал Байерли.

– Но теперь все это в прошлом.

– Значит, скромное пенсионное пособие в награду за беспорочную службу Империи? – задумчиво проговорила Гуля. – При том, что ваша мать столь богата…

– Ей это все равно, – отрезал Айвен.

– А ему? Тоже все равно?

Айвен уже открыл было рот, чтобы заверить, что конечно, мол, кого волнуют такие мелочи… Но вдруг до него что дошло: он ведь много чего про Саймона не знает… и этого не знает тоже. А потому, насупившись, сказал:

– Уверен, что его мысли заняты чем-то более важным.

– Звучит интригующе! – улыбнулась Гуля и, всплеснув руками – нечто из арсенала любимых жестов барона, – направилась к остальному обществу. Байерли как-то странно скривился и поспешил за ней.

Айвен глянул напоследок на глухую дверь кабинета и тоже удалился.