Союз капитана Форпатрила

– Просто чтобы держать руку на пульсе, – объяснила она. – Мое изначальное профессиональное образование по цетагандийским меркам, увы, устарело, однако по земным еще вполне на уровне. Но я постоянно его повышаю. – Она самодовольно улыбнулась своим таким разным внукам, сидевшим вокруг стола.

Звезда, по мнению Айвена, слишком уж усердствовала с выпивкой, разве что у нее не печень, а цетагандийский генконструкт. На последнюю реплику бабушки она подняла голову и поинтересовалась:

– А как вообще вы со старым генералом обзавелись баронессой? Это тебе велело твое прежнее созвездие? Наверняка так – говорят же, что ауты жестко контролируют все внешние скрещивания.

– Ты заблуждаешься, милая. И дело даже не в том, что к тому времени я давно уже не имела ничего общего со своим созвездием. Тщательно планируют именно аут-аут скрещивания. А внешние не то чтобы совсем пускаются на самотек, но контролируются гораздо слабее, и делается это для того, чтобы могли получиться непрогнозируемые генетические удачи.

Удине как-то невесело улыбнулась своей матери через стол:

– Как по-твоему, я – непрогнозируемая генетическая удача?

– Как оказалось по прошествии лет – безусловно. Хотя признаю, в то время мои мотивации были более краткосрочными и эмоциональными.

Звезда нахмурилась:

– Значит, ты любила деда гема Эстифа?

Мойра гем Эстиф отмахнулась от столь романтического взгляда:

– Рэй гем Эстиф был не тем человеком, которого можно любить. Но я чувствовала, и очень сильно, что он – как и все мы, кто предпочел возвращению в империю жизнь на Комарре, – пострадал из-за того, что уважаемое высшее начальство предало наши усилия. А я могла возместить Рэю одну из тех потерь, что он понес ради Девятой Сатрапии.

Озадаченный Гагат, сидевший рядом, переспросил:

– Какую потерю?

Удине отпила вина, ласково улыбнулась своему сыну и / или конструкту и сказала:

– Как, ты ни разу не слышал этой истории?

Гагат, припомнил Айвен, был самым младшим из Аркуа, даже моложе Тедж.

Разговоры стихли; сидящие на дальнем конце стола стали прислушиваться. Тедж подалась вперед, высунувшись из ряда сотрапезников, ожидая услышать что-то волнующе интересное. Матриарх семейства Аркуа, похоже, не часто делилась с ними историями своей юности.

– Это очень барраярская история: все тщетно и бессмысленно и может стать только хуже, – потому мне кажется уместным ее здесь рассказать. – Леди гем Эстиф ненадолго замолчала, поглядывая на сидевшего в дальнем конце стола предполагаемого хозяина дома. Саймон сдержанно улыбнулся ей в ответ, но взгляд его сделался очень внимательным. – Сын генерала от одной из предыдущих жен погиб в Девятой Сатрапии.

– Взорвали предки Айвена Ксава? – живо спросила со своего места Риш.

– Сначала мы так и подумали, но позже наше самое удачное предположение было таким, что его убило то, что звучит как оксюморон, – так называемый «дружеский огонь». Капитан гем Эстиф пропал во время трехдневного отпуска. Обычно в таких случаях считалось, что убит партизанами или дезертировал – дезертирство тогда стало серьезной проблемой, – однако Рэй настаивал, что второго быть просто не могло, а на первое ничто не указывает. И лишь гораздо позднее – мы были уже на Комарре, насколько я помню, – один из друзей его сына смог побеседовать с нами конфиденциально, и мы выяснили, что у капитана был бараяррский любовник.

Леди гем Эстиф сделала паузу, зачерпнув ложку супу, а четырнадцать человек молчали, боясь ее перебить. Но вот, уделив внимание супу, она продолжила свой рассказ:

– Видимо, отправившись на поиски своего молодого человека, капитан проник в расположение противника, причем в самое ужасное и пользующееся дурной славой логово партизан на этой планете. Так и не удалось выяснить – то ли капитан узнал, что этот город должен быть уничтожен правящей гем-хунтой – в которую генерал гем Эстиф, кстати, не входил, иначе бы знал эту новость из других источников, – и пытался вывести своего любовника из обреченного города, то ли ребятишкам просто не повезло со временем и местом. При всей нелепой ужасности того, что его сына принесли в жертву, Рэй нашел некоторое утешение в том, что это не дезертирство.

Четверо барраярцев за столом сидели не более притихшие, чем все остальные, – во всяком случае, Айвену так казалось. Но возможно, это как раз и была наглядная демонстрация – в чем отличие, когда молчат, потому что внимательно слушают, и когда молчат, потому что просто не в силах произнести ни слова. Печально известный ядерный взрыв, уничтоживший столицу округа Форкосиганов, послужил толчком, который подстегнул раздираемую войной обессиленную планету сделать последний рывок против Оккупации.

– Мой кузен Майлз владеет тем местом, где был Форкосиган-Вашнуй, – уточнил Айвен любезно. Или как бы любезно? Этого Айвен и сам не знал. – И он уже наконец-то перестал светиться в темноте.

– Правда? – невозмутимо сказала леди гем Эстиф. – Что ж, тогда привет от меня бравому гем-капитану и его возлюбленному, когда будете пролетать там в следующий раз. Полагаю, приземляться вы там не будете?