Союз нерушимый

Наконец в воздух взмывает красная ракета. Руки выполняют привычную работу. Глаза отслеживают показания приборов и как сначала неторопливо, а затем все быстрее начинают раскручиваться лопасти винтов — слева по часовой стрелке, справа против. Чихание моторов переходит в ровный могучий гул. Машина дрожит легкой дрожью, как будто сама рвется в тот простор для покорения, которого была создана. Последние доклады экипажа, что все в порядке. Доклады с КП о готовности остальных экипажей. Взгляд направо — налево. Моторы взвывают на взлетном режиме. Тормоза отпущены и машина, прям из капонира, начинает стремительный разбег.

В стороне от аэродрома Родин заваливает машину в пологий вираж, нарезая круги и поджидая остальных. Проходит десять минут и полк в сборе. На фоне прозрачно-синего неба необычайно четко видны хищно-стремительные силуэты СПБ ощетинившихся чуть выступающей из носовых обтекателей батареей из четырех 23 мм пушек.

— Штурман, давай курс.

На приборной панели сдвигается и застывает стрелка радиополукомпаса сориентированная по целеуказаниям с самолетов разведчиков.

Три девятки бомбардировщиков вытягиваются в острый пеленг. Высота три восемьсот. Под крылом проносятся рваные верхушки редких, но достаточно плотных облаков. В просветах хорошо просматривается укутанная снегом земля и серо-белая пелена лесов. В наушниках чуть сипловатый (курит как паровоз, зараза!) голос штурмана:

— Точка расхождения, командир.

Родин бросает взгляд на проплывающую под крылом самолета местность. Точно. Щелкает переключатель связи.

— Сохатые, внимание. Расходимся по целям. Работаем, парни.

Последнее явно не по уставу, но молодым парням это необходимо. Необходимо слышать уверенный и спокойный голос командира. Командир спокоен, а значит — все правильно. И они, крылатые защитники Родины, действительно делают свою работу. И сделать эту работу надо так, чтобы не было стыдно глядеть потом в глаза друзьям и тем, кто там, внизу.

Еще несколько минут и внизу открывается картина линии Маннергейма. Точнее того, что от нее осталось. Перепаханная на километры вглубь финской территории земля. Развороченные и еще дымящиеся форты и ДОТы. Размолоченные в мелкие осколки линии надолбов и обрушенные противотанковые рвы и эскарпы. Все это курится дымом. Кое-где видны чадные языки пламени. Как могло уцелеть что-то в этом аду, Родин не представлял, но земля с выносного КП быстро развеяла его сомнения.

— Сохатые. Обратный скат высоты 57 и 5. Артиллерийский дот и пулеметные точки. Пехота просит подавить.

— Прибой, вас понял. Сейчас сделаем.

Девятка вытягивается в острый пеленг и выходит на цель. Теперь понятно, почему артиллерия не смогла разрушить ДОТ. Хитро сделано. ДОТ буквально встроен в обратный скат высоты. Боковые амбразуры держат под прицелом два узких прохода по обеим сторонам высотки. Вон, справа, дымятся остовы двух советских танков. Их явно били в борт, который намного тоньше лобовой брони. Рядом видны приземистые туши тяжелых КВ беспомощно шевелящих своими орудиями. Амбразуры дота расположены слишком высоко и спрятаны за скальными выступами.

Пальцы привычно щелкаю переключателем связи.

— Сохатые, работаем с индивидуальным прицеливанием. Я первый. Начали!

СПБ чуть задирает нос и, завалившись через крыло в крутом пикировании устремляется к цели. Стремительно уменьшается высота и нарастает скорость. Но вот, машина заметно вздрагивает и словно удерживаемая за хвост решетками воздушных тормозов, уже без ускорения продолжает снижение. Бомболюки уже открыты и притаившаяся в них смерть готова вырваться наружу. Сергей удерживает темно-серую, очистившуюся от грунта, бетонную крышу ДОТа в прицеле. Еще чуть-чуть. Наконец самолет вздрагивает от подрыва пиропатронов и тут же начинает резко задирать нос — сработал автомат выведения из пикирования.

Результат своей атаки Родин смог увидеть только на земле, когда проявили пленку видеофиксатора.

Две черные капли, сорвавшиеся из-под брюха СПБ, почти отвесно идут вниз и касаются крыши ДОТа. Две, невзрачные вспышки. И почти одновременно с ними из амбразур ДОТа вырываются языки пламени. Эффект «ударного ядра» в действии! Сформированное силой взрыва и направленное полусферическим отражателем, возникшее из стальной оболочки снаряда ядро, на скорости свыше 5000 м/секунду пронзило полутораметровый слой бетона и сколько-то там брони и, вырвавшись на свободу, превратилось в сотни тысяч мельчайших брызг уничтоживших все живое. Да и неживое тоже. Не зря это оружие так засекретили. Ох, не зря!

Но это все будет потом. А пока эскадрилья ищет новые цели. И находит. Вот когда пригодилось универсальное вооружение СПБ. В зависимости от цели — используются и бомбы (теперь уже обычные ФАБы), и эРСы, и пушки. По отзывам с КП, пехота и танкисты довольны, а значит, поработали хорошо. Пора и домой.