Союз освобождения. Либеральная оппозиция в России начала ХХ века

В России такого рода проекты не осуществились. Издаваемые же за рубежом социал-демократическая «Искра», эсеровская «Революционная Россия», а впоследствии — конституционалистское «Освобождение» играли роль организационных центров, вокруг которых сплачивались единомышленники. На это рассчитывали и земцы, правда, предпочитавшие оставаться в рамках закона. В 1898 году Д. Н. Шипов разослал председателям губернских земских управ проспект будущего общеземского издания. В 1901 году он призывал их возбудить вопрос об учреждении газеты, посвященной проблемам местного самоуправления. Это не получалось реализовать. В начале девятисотых годов идею создания руководящего печатного земского органа вынашивал и председатель Екатеринославской губернской земской управы М. В. Родзянко (будущий председатель III и IV Думы), рассчитывавший на превращение Екатеринослава «в некое подобие земских Афин». «По его замыслам, это должен был быть орган, вокруг которого могли сплотиться все деловые круги конституционного умонаклонения», — вспоминал работавший в то время в провинциальных редакциях А. Б. Петрищев. И вновь проект остался проектом. Вместо общеземского печатного органа появилась всего лишь «Екатеринославская земская неделя».

Магический кристалл идеологии

На идеи есть своя мода. Популярнейшие разлетаются по свету. Каждый переиначивает их на свой лад. Но и они меняют людей, их представления о должном и сущем. На рубеже XIX–XX веков трудно было конкурировать с социалистическими идеалами. Только они, казалось, шли в ногу со временем. Технический прогресс, промышленный подъем, стремительная урбанизация, поразительные достижения научного знания — все это подводило к мысли: и человек скоро будет другой, и общество, и культура. Все привычные категории права отживали свой век. «Неужели вы воображаете, что через тридцать лет в Европе еще будет существовать частная собственность?» — недоумевал экономист марксистского (на тот момент) толка М. И. Туган-Барановский. Разумеется, он был убежден в обратном: «Пролетариат все это сметет. Исчезнет к тому времени и полицейское государство. Все будут свободны. Не забывайте, что люди учатся летать. При развитии авиации полицейское государство не может существовать. Воздух не знает ни границ, ни паспортов».

В кружках собирались вокруг книг и спорили о них. В этом была альтернатива политике. Малочисленные объединения, которые даже не могли мечтать о широкой социальной поддержке, компенсировали свою немощь уверенностью в том, что обладают монополией на истину. Именно они верно толкуют священные тексты, в то время как остальные безнадежно ошибаются. Очень важно уметь их правильно читать и не впадать в «ересь». В декабре 1903 года С. Г. Сватиков разъяснял П. Б. Струве, в чем значение В. И. Ленина при всей его резкости и нетерпимости:

Я в нем люблю ту страстность, с которой он всегда старался охранить марксизм теоретический и практический от всяких ошибочных выводов и действий. Как верный пес, лаял он на всех, пытавшихся замутить чистоту учения Маркса. И что же? Его страстная полемика принесла свои результаты. Мы, Dieu merci[3], теперь марксисты, а не «струвисты», как это было со многими еще не так давно. Да и в Вас самих, уважаемый Петр Бернгардович, открыл он зловредные семена зла, которое, возрастая, увело Вас, увы, далеко от нашего лагеря, открыл тогда, когда Вы были восходящим светилом русского марксизма, и на Вас, да на Михаил’Ваныча (имеется в виду М. И. Туган-Барановский. — К. С.) молились новообращенные питерские юные «марксята». Теперь-то многим видно, что Вы были не столько марксистом, сколько «струвистом».