Читаем Союз освобождения. Либеральная оппозиция в России начала ХХ века полностью

Не сидели без дела и социал-демократы. В начале 1890-х годов в Петербурге возникли марксистские кружки Д. Благоева, П. В. Точисского, М. И. Бруснева и многих других, образовался кружок Н. Е. Федосеева в Казани. В 1895 году в Петербурге был основан Союз борьбы за освобождение рабочего класса. Схожие организации появились в скором времени в Москве, Иваново-Вознесенске, Киеве, Екатеринославе, Одессе, Харькове, Самаре, Нижнем Новгороде, Ростове-на-Дону. «По сравнению с прежними кружками пропагандистов „Союзы борьбы“ были довольно крупными организациями. Но это были по-прежнему организации руководителей движения (курсив мой. — К. С.)», — подчеркивал Ю. О. Мартов.

Организационные поиски осуществлялись на правом фланге общественного движения, среди консерваторов. В 1890 году Л. А. Тихомиров и К. Н. Леонтьев, перед самой смертью последнего, обсуждали необходимость образовать «штаб» для борьбы с врагами самодержавия. Это мог быть научный или благотворительный кружок: что-то вроде «Вольного экономического общества справа». При этом Тихомиров и Леонтьев рассчитывали на создание объединения, следовавшего правилам конспирации. Они не исключали правительственных репрессий, но прежде всего побаивались оппозиционной общественности.

В 1900 году образовалось «Русское собрание», предтеча всех правомонархических партий в России. Оно учреждалось как научно-просветительское общество. Изначально это было оппозиционное объединение. Публицисты газеты «Новое время», стоявшие у истоков «Русского собрания», призывали к расширению полномочий земства и ограничению чиновничьего произвола. На первых порах заседания «Русского собрания» происходили на конспиративных квартирах. Правда, это было временное явление. Вскоре в «Русском собрании» возобладали охранительные настроения. Оно заняло крайне правые позиции, а бывшие его основатели были вынуждены покинуть объединение. Правда, судя по переписке одного из лидеров «Русского собрания» В. Л. Величко с графом С. Д. Шереметевым, эта организация не была идейно монолитной. В нее входили и сторонники прежнего, оппозиционного направления.

Свой путь в политику искали земцы. В 1895–1896 годах созывались общеземские совещания. В декабре 1895 года состоялся пятый съезд сельских хозяев, в котором участвовали многие деятели местного самоуправления. Там обсуждалось возможное введение волостного земства, иными словами — учреждение мелкой земской единицы. Многие земцы собрались в Москве в мае 1896 года во время коронации нового императора: 11, 12, 15 и 18 мая они присутствовали на банкете, где, воспользовавшись случаем, обсудили злободневные вопросы местной жизни. В августе 1896 года в Нижнем Новгороде провели совещание председатели губернских земских управ. Цель «беседы» — найти способ координации деятельности органов самоуправления, дабы правительство имело дело не с отдельными земствами, а с единым движением. С ним нельзя будет не считаться. Этому могли способствовать совещания председателей управ. Собравшиеся избрали бюро, которому следовало подготовить будущее заседание, оно было проведено через год. Однако в 1897 году подобное собрание не было разрешено властями. Председатели губернских управ все же встретились в 1898-м: они съехались на открытие памятника Александру II и провели свою очередную «беседу».

В феврале 1898 года черниговский земец В. М. Хижняков в письме князю Д. И. Шаховскому охарактеризовал прошедшее губернское земское собрание как «апатичное». В ходе заседания не чувствовалось «идеи», интереса к земскому делу. Самого Хижнякова и его товарищей это возмутило. Они договорились составить программу наиболее важных земских вопросов, которые можно было поднять в следующий раз. Взявшись за это дело, они решили согласовать свою линию с тем, о чем говорили земцы по всей России. Как раз по этой причине Хижняков обратился к Шаховскому как человеку информированному, участвовавшему в «московских совещаниях». Это была просьба, исходившая от земского меньшинства, малочисленного, но активного.

Перейти на страницу:

Все книги серии Что такое Россия

Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна
Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна

В 1897 году в ходе первой всероссийской переписи населения Николай II в анкетной графе «род деятельности» написал знаменитые слова: «Хозяин земли русской». Но несмотря на формальное всевластие русского самодержца, он был весьма ограничен в свободе деятельности со стороны бюрократического аппарата. Российская бюрократия – в отсутствие сдерживающих ее правовых институтов – стала поистине всесильна. Книга известного историка Кирилла Соловьева дает убедительный коллективный портрет «министерской олигархии» конца XIX века и подробное описание отдельных ярких представителей этого сословия (М. Т. Лорис-Меликова, К. П. Победоносцева, В. К. Плеве, С. Ю. Витте и др.). Особое внимание автор уделяет механизмам принятия государственных решений, конфликтам бюрократии с обществом, внутриминистерским интригам. Слабость административной вертикали при внешне жесткой бюрократической системе, слабое знание чиновниками реалий российской жизни, законодательная анархия – все эти факторы в итоге привели к падению монархии. Кирилл Соловьев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории и теории исторической науки РГГУ. Автор трехсот научных публикаций, в том числе пяти монографий по вопросам политической истории России, истории парламентаризма, техники управления и технологии власти.

Кирилл Андреевич Соловьев

Биографии и Мемуары
Петр Первый: благо или зло для России?
Петр Первый: благо или зло для России?

Реформаторское наследие Петра Первого, как и сама его личность, до сих пор порождает ожесточенные споры в российском обществе. В XIX веке разногласия в оценке деятельности Петра во многом стали толчком к возникновению двух основных направлений идейной борьбы в русской интеллектуальной элите — западников и славянофилов. Евгений Анисимов решился на смелый шаг: представить на равных правах две точки зрения на историческую роль царя-реформатора. Книга написана в форме диалога, вернее — ожесточенных дебатов двух оппонентов: сторонника общеевропейского развития и сторонника «особого пути». По мнению автора, обе позиции имеют право на существование, обе по-своему верны и обе отражают такое сложное, неоднозначное явление, как эпоха Петра в русской истории. Евгений Анисимов — доктор исторических наук, профессор и научный руководитель департамента истории НИУ «Высшая школа экономики» (Петербургский филиал), профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, главный научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН. Автор нескольких сотен научных публикаций, в том числе трех монографий по истории царствования Петра Первого.

Евгений Викторович Анисимов

История
Заклятые друзья. История мнений, фантазий, контактов, взаимо(не)понимания России и США
Заклятые друзья. История мнений, фантазий, контактов, взаимо(не)понимания России и США

Пишущие об истории российско-американских отношений, как правило, сосредоточены на дипломатии, а основное внимание уделяют холодной войне. Книга историка Ивана Куриллы наглядно демонстрирует тот факт, что русские и американцы плохо представляют себе, насколько сильно переплелись пути двух стран, насколько близки Россия и Америка — даже в том, что их разделяет. Множество судеб — людей и идей — сформировали наши страны. Частные истории о любви переплетаются у автора с транснациональными экономическими, культурными и технологическими проектами, которые сформировали не только активные двухсотлетние отношения России и США, но и всю картину мировой истории. Иван Курилла — доктор исторических наук, профессор факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге. Автор множества научных публикаций, в том числе пяти монографий, по вопросам политической истории России, истории США и исторической политики.

Иван Иванович Курилла , Иван Курилла

Политика / Образование и наука
«Французы полезные и вредные». Надзор за иностранцами в России при Николае I
«Французы полезные и вредные». Надзор за иностранцами в России при Николае I

Историческое влияние Франции на Россию общеизвестно, однако к самим французам, как и к иностранцам в целом, в императорской России отношение было более чем настороженным. Николай I считал Францию источником «революционной заразы», а в пришедшем к власти в 1830 году короле Луи-Филиппе видел не «брата», а узурпатора. Книга Веры Мильчиной рассказывает о злоключениях французов, приезжавших в Россию в 1830-1840-х годах. Получение визы было сопряжено с большими трудностями, тайная полиция вела за ними неусыпный надзор и могла выслать любого «вредного» француза из страны на основании анонимного доноса. Автор строит свое увлекательное повествование на основе ценного исторического материала: воспоминаний французских путешественников, частной корреспонденции, донесений дипломатов, архивов Третьего отделения, которые проливают свет на истоки современного отношения государства к «иностранному влиянию». Вера Мильчина – историк русско-французских связей, ведущий научный сотрудник Института высших гуманитарных исследований РГГУ и Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Отто Шмидт
Отто Шмидт

Знаменитый полярник, директор Арктического института, талантливый руководитель легендарной экспедиции на «Челюскине», обеспечивший спасение людей после гибели судна и их выживание в беспрецедентно сложных условиях ледового дрейфа… Отто Юльевич Шмидт – поистине человек-символ, олицетворение несгибаемого мужества целых поколений российских землепроходцев и лучших традиций отечественной науки, образ идеального ученого – безукоризненно честного перед собой и своими коллегами, перед темой своих исследований. В новой книге почетного полярника, доктора географических наук Владислава Сергеевича Корякина, которую «Вече» издает совместно с Русским географическим обществом, жизнеописание выдающегося ученого и путешественника представлено исключительно полно. Академик Гурий Иванович Марчук в предисловии к книге напоминает, что О.Ю. Шмидт был первопроходцем не только на просторах северных морей, но и в такой «кабинетной» науке, как математика, – еще до начала его арктической эпопеи, – а впоследствии и в геофизике. Послесловие, написанное доктором исторических наук Сигурдом Оттовичем Шмидтом, сыном ученого, подчеркивает столь необычную для нашего времени энциклопедичность его познаний и многогранной деятельности, уникальность самой его личности, ярко и индивидуально проявившей себя в трудный и героический период отечественной истории.

Владислав Сергеевич Корякин

Биографии и Мемуары