Союз Сталина. Политэкономия истории

«Вторая Мировая война была продолжением Первой, — приходил к выводу британский историк Д. Киган, — Это нельзя объяснить, если не учитывать обстановки озлобленности и нестабильности, оставшейся после предыдущего конфликта»[2406]. «Взаимосвязь между Первой и Второй мировыми войнами ощущается на различных уровнях…, — подтверждал биограф фюрера И. Фест, — Гитлер сам всякий раз настойчиво указывал на это»[2407]. Черчилль вообще назвал этот период «тридцатилетней войной»[2408]. «Вторая мировая война, — подтверждали эмигрантские историки М. Геллер и А. Некрич, — ожидалась европейскими народами уже, как нечто естественное, в качестве неизбежного результата Первой»[2409].

Основные бои Второй мировой развернулись на Восточном фронте, вообще вся война по сути свелась к непримиримому столкновению между Германией и Советской Россией. Ключевым вопросом, как и в Первой мировой, являлась реакция Соединенных Штатов: именно их мощь решала, в чью пользу в конечном счете склонится чаша весов. И эта реакция с началом войны еще далеко не была предопределена: «Если мы увидим, что Германия выигрывает войну, мы должны помочь России, — приветствовал нападение Германии на СССР 24 июля 1941 г. сенатор Г. Трумэн, — и если Россия выигрывает, мы должны помочь Германии, и таким образом позволить им убить как можно больше»[2410].

Запад принял сторону Советской России, но не из союзнических побуждений, а потому, отмечал Д. Флеминг, что до «середины 1942 года выживание Запада, по крайней мере в Европе, зависело от выносливости и мощи Красной Армии, и это будет продолжаться»[2411]. Однако массированная союзническая помощь началась лишь с 1943 г. «Союзники» были вынуждены пойти на этот шаг, поскольку «на Западе, — пояснял Д. Флеминг, — возникло много опасений, что русские могут остановиться на своих собственных границах и оставить союзникам ужасную работу по уничтожению немецких армий и армий их сателлитов… Мы подбадривали русских сделать то, что было бы для нас чрезвычайно трудно, если вообще возможно, в случае если бы русские остановились у своих границ и сказали, что сделали достаточно»[2412].

Наиболее ярким свидетельством прагматичного характера участия «союзников» в войне является сопоставление человеческих потерь (Гр. 28). Совокупные военные потери трех Великих демократий: Англии, Франции и США, в борьбе против немецкого фашизма, составили 7,8 % от потерь СССР, а мирного населения — 2,8 %. В той же пропорции, соотносились и материальные потери нанесенные войной.

Гр. 28.Людские потери во Второй мировой войне, млн. чел.

Вторая мировая война не только не позволила СССР обратить успехи индустриализации на повышение жизненного уровня населения, но и наоборот она уничтожила большую часть накопленного за годы индустриализации национального Капитала. Потери Советского Союза в национальном Капитале превышали потери всех остальных стран, принимавших участие в войне, вместе взятых, откинув по этому показателю страну на 15–20 лет назад. И с окончанием войны СССР был вынужден пройти через этап Нового Восстановления, и лишь после этого перейти к Новой Реконструкции.

На необходимость этого перехода Сталин указывал в своей работе «Экономические проблемы социализма в СССР», появившаяся за год до его смерти в 1952 г. «Новые производственные отношения, — указывал в ней Сталин, — не могут остаться и не остаются вечно новыми, они начинают стареть и впадать в противоречие с дальнейшим развитием производительных сил, они начинают терять роль главного двигателя производительных сил и превращаются в тормоз…», эти явления «уже теперь начинают тормозить мощное развитие наших производительных сил…, чем дальше, тем больше будут тормозить эти явления дальнейший рост производительных сил нашей страны»[2413].

Осуществление Новой Реконструкции столкнулось с тем же недостатком Капитала, что и Реконструкции 1930-х годов. Недостаток Капитала привел к тому, что в нем снова всплыла идея 1931 года: отмены денег и перехода к прямому товарообмену[2414]. Насколько отчаянной была ситуация говорит, тот факт, что практика прямого товарообмена в 1931 году была признана уголовным преступлением, граничащим со взяточничеством[2415].

Западная Европа в 1948–1951 гг. не только получила по плану Маршалла почти 13 млрд долл. помощи (~ 140 млрд долл. в современных ценах), плюс американские инвестиции, но и, что еще более важно, открытый американский рынок. СССР не получил ничего, мало того, начавшаяся новая Холодная война привела к гонке вооружений, которая в 1950-е годы поглощала от 7 до 11 % ВВП Советского Союза.