Союз Сталина. Политэкономия истории

Созданный творцами Версальского мира «санитарный кордон» вокруг Советской России, стал плацдармом для развязывания Второй мировой войны. После тех огромных жертв, которые понесла страна, ради своего выживания, «Советский Союз, — по выражению Флеминга, — повернул этот санитарный кордон обратно на Запад»[2428]. Потери понесенные русскими во время Второй мировой войны «находятся за пределами понимания. Ни один человеческий разум не может принять их, — пояснял Флеминг, — Более того, недостаточно понять их интеллектуально. Что означает этот безграничный ущерб для русских, нужно почувствовать»[2429].

«Естественно, сытый американец, сидящий в своем неповрежденном доме, никогда не сможет сделать этого должным образом. Он мог понять полностью только в том случае, если бы точно так же были опустошены Соединенные штаты от Атлантики до Миссисипи, где погибло бы около 27 млн. человек, вдвое больше стало бездомных, а 60 млн. подверглись всем унижающим и жестоким испытаниям, какие только мог изобрести фашистский ум. Только тогда можно было по-настоящему узнать, как русские: чувствуют себя в безопасности от будущего нападения через Восточную Европу»[2430].

«Единственный факт, который переопределяет все остальные факты, является то, — подтверждал Э. Маккормик в «Нью-Йорк Таймс» 28 октября 1945 г., — что целью России является обеспечение своей безопасности, что является ее мотивом создания внешней крепости (из стран Восточной Европы)»[2431]. Только в завершëнно извращенном сознании могла родиться мысль, «что страшно израненные советские народы, среди руин которых на всем континенте насчитывалось свыше двадцати миллионов свежих могил, вдруг решили завоевать мир»[2432].

«Без глубокого понимания глубочайшего и сильнейшего психологического импульса, оставленного Второй мировой войной, все остальное тщетно…, — пояснял Д. Флеминг, — Ни один народ в мире, который сначала пострадал так, как советские народы, а затем одержал огромную военную победу, не пошел бы в Восточную Европу просто так. Они должны были убедиться, что врата вторжения закрыты, причем методами, которые казались им разумными, а не теми, которые рекомендовали другие, живущие на большом расстоянии»[2433].

Восточная Европа могла служить делу мира и безопасности только при условии, если бы она состояла из дружественных Советскому Союзу или нейтральных государств. Там, где страны гарантировали свой нейтралитет и не имели сильных социалистических течений, Советский Союз подтверждал их нейтральный статус, как например Австрии или Финляндии. Там же, где имели сильные просоциалистические настроения, Советский Союз был вынужден волей неволей пойти на поддержку дружественных правительств, и в этом не было ничего необычного, точно так же поступали Англия, Франция и США во время интервенции в Россию.

«Если у соседа раздор между двумя партиями, мы, — заявлял в 1922 г. Ллойд-Джордж советскому наркому Г. Чичерину, — поддерживаем ту из них, которая идет с нами, и отказываемся от возмещения ущербов другой партии»[2434]. Отличие советских методов от тех, которые применяли Великие демократии в России, все же были: во всех странах Восточной Европы установление советской власти осуществлялось парламентским путем и ни в одной из них, никогда, даже отдаленно оно не было связано с той массовой кровавой резней, которую устроили, например, чехословаки в Поволжье и Сибири, или поляки на Украине[2435].