Союз стихий

Отношения с Лореданом крепли изо дня в день. Поначалу Элай напрягался, завоевывая доверие, как ему было велено. Но скоро понял: в этом нет нужды. Странный солнечный с его непостижимой верой в людскую доброту безоговорочно полагался на него с той минуты, как увидел. Элай только диву давался, как с подобными взглядами, он до сих пор жив. Сложнее у ребенка конфету отобрать, чем обмануть Лоредана.

Солнечный почти не бывал дома. Дела, большинство из которых были связаны с Гелиополем, занимали все его время. Бывало, они целый день напролет проводили на ногах, уставая под вечер так, что пропадал аппетит. Но даже в самые напряженные дни Лоредан находил силы на общение с женой. Вечером они устраивали посиделки на веранде, купающейся в последних лучах заходящего солнца. Элай был там частым гостем. Для него на веранде даже поставили стул — Лоредан любил беседовать со своим новым другом.

Элай ценил эти драгоценные минуты. Для него это была единственная возможность видеть Аурику. Он не смел заговаривать с ней. Подойти к ней ближе, чем на несколько метров, было кощунством с его стороны. Все равно что приблизиться к божеству. Кто он такой, чтобы отважиться на подобное? Но когда она присутствовала в одной с ним комнате, окружающие предметы теряли четкость, а воздуха, которого до ее появления было в избытке, становилось катастрофически мало.

Он вел себя, как ни в чем не бывало. Чего это ему стоило! Кивать и отвечать, когда к тебе обращаются, в то время как толком не понимаешь слов собеседника — вот настоящее искусство притворства. Глядя на Лоредана, он боковым зрением неизменно следил за Аурикой. То она вздохнула чуть глубже, грудная клетка приподнялась, и ткань натянулась, облегая грудь. Или изящно взмахнула рукой, отгоняя надоедливую мошкару. Любое ее движение отзывалось в нем лавиной чувств, толчком сравнимым с потерей равновесия. В жизни Элая доставало женщин. Хотя он не помнил их имен, в его памяти остались их падкие на ласки тела. Но страсти прошлого блекли по сравнению с пожирающим его ныне пламенем.

Распорядок дня в особняке был полностью посвящен небесному светилу. Аурика просыпалась с восходом и требовала от других того же. Она расцветала, стоило солнцу показаться из-за горизонта. А вечером, едва оно скрывалось, впадала в меланхолию. Казалось, ничто не способно ее развеселить. С обреченным видом она каждый раз следила за тем, как солнце уходит за горизонт, как если бы не чаяла увидеть его вновь, а поутру искренне радовалась его появлению.

Прежде Элай предпочитал ночь — наилучшее время для воров и убийц. Темнота их первая союзница, помощница в грязных делах. Но теперь он возненавидел ночи. Когда на столицу опускались сумерки, а стража вокруг особняка была выставлена, Лоредан уходил в общую с Аурикой спальню.

Элай же отправлялся к себе, где в одиночестве ложился навзничь на жесткую кровать. Едва он закрывал глаза, как образ солнечной вставал перед внутренним взором. Но страстного желания было недостаточно, чтобы видение обрело плоть и кровь. И каждый раз он обнимал лишь воздух, в то время как Лоредан этажом выше наслаждался близостью Аурики.

Раз в неделю Элай исправно наведывался в кабак и докладывал о том, как обстоят дела. Чем занят Лоредан, кого навещает. Его отчеты были скучны, и наниматель терял терпение. Элай чувствовал это по поведению Морта. От раза к разу он делался все мрачнее.

В одну из встреч он насел на Элая:

— Не понимаю, что сложного в слежке. Тебе и прятаться не надо. Знай себе ходи за солнечным и слушай, что он говорит.

— Не моя вина, что он не говорит ничего интересного, — ответил Элай. — Мои услуги были бы полезнее, зная я, что ищу.

— Не твое это дело, — проворчал Морт. — Еще один бесполезный день, и завязываем со слежкой. Вернемся к первоначальному плану.

— Как скажешь, — Элай пожал плечами, а про себя отметил, что пора действовать.

Морт простился и ушел, Элай следил за ним до центральной площади. Магистратская площадь — вот как ее называли. А все потому, что на нее выходили главные ворота дворца первого магистра. Но Морт воспользовался неприметными воротами с восточной стороны. Элай не ошибся — заказчик был из высокопоставленных.

Во дворец Элаю хода не было. План выследить, кто нанял Морта, провалился. Тогда Элай решил действовать по старинке. Что может сравниться со старой доброй пыткой? Она развязывала язык не одному смельчаку, а Морт на него не тянул.

Часа два Элай ждал, пока Морт выйдет из дворца. Затем он крался за ним до постоялого дома, где тот снимал комнату. Приметив, в каком окне зажглась свеча, он добрался до него по водосточной трубе. Несмотря на рост в метр девяносто и вес в восемьдесят килограмм, Элай двигался бесшумно точно призрак.

Вырубить Морта было делом техники. Один четкий удар, и он готов. Элай привязал его к стулу и заткнул ему рот кляпом. Снова потянулись минуту ожидания. Морт все не приходил в себя. Устав от ожидания (утром ему надо быть в особняке), Элай вылил содержимое кувшина Морту на макушку.