Союз стихий

— Прости за несдержанность, Джеймс. То, что ты делаешь, крайне важно для Эльфантины и союза городов. От твоего успеха зависит наше выживание. Тебе придется потрудиться и все исправить. Больше мне не к кому обратиться.

Джеймс подобрал с пола меч и взвесил его в руке:

— Посмотрю, что можно сделать.

— Убежден, ты не подведешь.

Джеймс кисло улыбнулся, но едва первый магистр отвернулся, улыбка погасла. Никто не сумел объединить стальной лед с чем бы то ни было, хотя попытки были и неоднократные. Умы сообразительнее Джеймса трудились над этой задачей и проиграли. С чего Валум взял, что у него получится?

Джеймс обвел взглядом подвал и наткнулся на Дейдру. Она сидела на куске стального льда размером с табурет и покачивала ногой. Холод нисколько ее не беспокоил. Напротив она получала удовольствие от соприкосновения со льдом. И тут Джеймса осенило — у него в руках поистине великий инструмент. Подобного ему не было ни у кого, кто бился над загадкой стального льда. Он владеет первоисточником — снежной, которая знает о стальном льде все. Она в силах решить его проблему. Но как заставить ее говорить?

* * *

Валум получил ответ от владыки севера раньше, чем ожидал. Письмо застало его в гостях у Виорики. Срочная корреспонденция находила его везде. Он сам так пожелал.

Рассматривая ледяную печать, он думал о том, почему она не тает в теплых погодных условиях Эльфантины. Не иначе замешана магия. Это открытие заставило поволноваться первого магистра. Только северной магии на войне не хватало.

Взломав печать, он погрузился в чтение. На этот раз владыка снизошел до всеобщего языка, но лишь затем, чтобы Валум лично прочел оскорбления. Владыка, не скупясь на эпитеты, описывал, что сделает с жителями Эльфантины, когда захватит столицу. Невпечатлительного первого магистра подташнивало к концу письма. «Я заставлю теплокровных жрать кишки своих детей», — самая приятная строка послания.

Скомкав письмо, Валум отбросил его подальше. Виорика проследила за полетом, но промолчала. Владыка вновь отказался выкупать дочь, посоветовав бросить «эту трусливую суку» голодным псам на потеху. Последняя надежда на мир рухнула. Первый магистр поставил не на ту карту — Дейдра бесполезна.

Валум ударил кулаком по столу. Подпрыгнув, возмущенно звякнул графин. В этот раз Виорика все-таки высказалась:

— Ты все реже бываешь у меня. Я понимаю, дела города требуют участия. Но скоро ты совсем в них погрязнешь, и я потеряю тебя.

— Скоро я уеду на войну, и ты меня забудешь, — Валум следил за ее реакцией.

Она не вздрогнула. Если новость и взволновала ее, она не подала вида. Виорика была даже более искушенной в политике, чем он. И уж точно куда лучше него владела собой.

Их союз простирался намного дальше союза тел. Виорика возглавляла один из родов Гелиополя — «Жаркий полдень». Не бог весть какой знатный, но входящий в состав совета родов Гелиополя. Именно она первой подписала мирный договор с Эльфантиной, после чего склонила на свою сторону еще несколько глав. Но только не Лоредана Справедливого. Этот упрямец сам довел себя до эшафота.

Виорика мечтала прибрать к рукам осиротевший род «Первого луча зари». Что ж, Валум не возражал. Пусть потешет самолюбие. Правда была еще девчонка-солнечная, сбежавшая из тюрьмы. Пока она на свободе, захватить власть в роду не получится. Валум по сей день не понимал, как она выбралась. Ей определенно кто-то помог. Но кто?

Впрочем, Виорика не считала ее помехой. По ее словам Аурика Прекрасная оправдывала свое прозвище. Она была красива, как небесное создание, но глупа и наивна, как неграмотная деревенская девка. Лоредан, оберегая жену от волнений, переборщил, превратив ее в комнатное растение, не знающее подлинной жизни.

Долго она не протянет, уверяла Виорика. Но Валум переживал, что найдутся желающее ей помочь. «Кто в здравом уме взвалит на себя заботу о взбалмошной девчонке?», — спросила на это Виорика. — «Если она и тронет чье-то сердце своей внешностью, морок рассеется, едва она откроет рот». Ей ни за что не добраться до Гелиополя, настаивала она. А ведь только в зале советов Аурика может предъявить права на наследство мужа. Но даже если чудо случится, Валум был подготовлен. В Гелиополе беглянку ждали верные Виорике лучники.

Валум списал со счетов солнечную. Осталось решить, что делать со снежной.

— Как ты поступишь с дочерью владыки? — спросила Виорика, пригубив вина.

— Велю ее казнить.

— К чему жестокость?

— Она примет ее как дар. В конце концов, у снежных смерть в почете. А я предлагаю ей смерть от руки врага, что ценнее вдвойне.

— Сомневаюсь, что она поблагодарит тебя за этот дар.