Союз страстных сердец

— Я был его приближенным, — наконец заговорил он, — но и мне многое неизвестно.

Как бы она хотела услышать хотя бы то, что он знает, но дала себе слово, что больше не будет пытать его множеством вопросов. У нее тоже есть тайны прошлого, которые она хотела бы забыть и уж точно никого в них не посвящать. Воистину, им обоим стоит проявить терпение.

— Я могу просить тебя передать письмо сестре, когда поедешь в Уорстоун?

Он кивнул.

— Ваши отношения наладились, верно?

— Мы обе упрямы и своенравны, но она — моя сестра. — Марджери задумалась и вздохнула. — Странно, что теперь в крепости не будет никого из Уорстоунов. Ты не скучаешь по Иэну?

Эврар поморщился.

— Было время, когда я надеялся, что он станет порядочным человеком. Тогда он женился на Северине, у него родился сын, потом еще один. Но после было столько интриг и предательств, что сохранить доброе отношение невозможно. Говорят, самым жестоким из братьев Уорстоун был Гай. Бальтюса всегда защищала мать, как своего любимца. Мне кажется, Иэн сам позволил жене и сыновьям уехать, чтобы уберечь их.

— Она могла и сбежать от него. Рядом с ним страшно находиться.

— Рядом с ним даже мужчины испытывали ужас.

— Знаешь, я слышала, как Иэн говорил во сне. С женой. Признавался ей в любви, мечтал вновь увидеть…

Эврар наклонился и заглянул ей в глаза, надеясь найти ответы на вопросы, которые волновали его самого. В жизни бывает всякое. Люди любят и предают одновременно. Травят слуг, бросают кинжалы в братьев. Марджери когда-то считала Жосса уверенным в себе и властным, Руля — жестоким, но после того, как познакомилась с Иэном, многое переоценила. Она не станет требовать ответов от Эврара, и не только из страха узнать правду. Она наслаждалась покоем и свободой, возможностью быть рядом с любимым и поговорить без лишних глаз и ушей стражников или любителей сплетен.

Волосы мужчины почти высохли, пряди обрамляли лицо. Прическа странная, но ему идет. Он похож на мифического великана. Надо попросить его в следующий раз позволить ей отрезать ему волосы. Боже, о чем она думает?! Почему они говорят не о них, а об Иэне и его сбежавшей жене? Она давно мечтала о том, что он прикоснется к ней и поцелует. А сейчас хотела этого больше всего на свете.

Марджери прошла к лошадям, две из них даже не повернули голову, а третья смотрела неотрывно, будто ждала нападения. Потом, продолжая размышлять, Марджери перешла к деревьям. После смерти Иэна ей отчего-то было не по себе. Сможет ли она вновь стать той веселой женщиной, собиравшей айву в корзину? Вероятно, для этого ей слишком много известно о происходящем в замке. Марджери вновь и вновь мысленно задавалась вопросом, что же искал Лув в комнате Иэна. Скорее всего, это связано с сокровищем королей. Эврар наверняка не раз становился свидетелем разговоров о камне, но был слишком осторожен и умен, чтобы не прислушиваться. Это знание несет смерть. Иэн точно убил бы его, если бы понял, что охранник знает слишком много. Может, со временем удастся выяснить больше. Похоже, сестра в курсе поисков, как и Лув. Впрочем, для собственной безопасности лучше держаться подальше от дел Уорстоунов.

— Дождь прекратился, можем ехать, — послышался за спиной голос Эврара.

Она и не заметила, как он подошел.

— Ты мог бы собрать для меня прежде еще немного ягод? — попросила она, повернувшись.

Порывшись в сумке, Марджери вытащила кусок ткани и протянула ему.

— Что это?

— Шарф на голову.

— Зачем он мне?

— Надо же куда-то собирать ягоды.

— Он же такой красивый, а будет весь в пятнах.

— У меня вся одежда слишком красивая для деревни, я все равно не смогу ее носить. Руль… — Она запнулась. — Не важно, не класть же их прямо в сумки.

Эврар повертел в руках шарф.

— Сколько мне собрать?

— Все, что найдешь.

Собирать ягоды было несложно, он хорошо знал, какие из них дозреют и будут вкусными. Немного волновало присутствие Марджери, как, впрочем, и всегда, когда она стояла близко. Она держала свернутую мешком ткань и следила, чтобы он не промахнулся. Тучи развеялись, вышло солнце, и теперь лучи играли в ее волосах, заставляли смешно жмуриться. Краски на подсвеченном лице стали насыщеннее, ярче. Алые губы, лежащие веером ресницы, красивая линия скул.

Эврар окинул взглядом изящные пальцы и поднял голову, сосредоточиваясь на деле. Процесс напоминал о детстве, о времени легком и приятном.

— Ягод больше нет? — спросила снизу Марджери.

Надо собрать больше, потому что она съела не меньше его.

— Почему ты остановился?

— Остановился? — Эврар рассеянно посмотрел вниз.

— Перестал собирать ягоды. — Она смущенно улыбнулась. — Они очень вкусные, но не такие ароматные, как айва.

Эврар склонился ниже, с трудом сдерживаясь, чтобы не обнять ее за талию и коснуться губ, влажных от сока ягод.

— Какого они цвета, Марджери?

Лавандовые глаза вспыхнули, будто желая помочь ему понять. Она прищурилась и тихо рассмеялась.

— Попробуй догадаться.

Глаза потемнели, подсказывая, какие она испытывает чувства.