Союз трёх императоров

В Морском корпусе к обладателю столь экзотических имени и фамилии сразу же приклеилось множество прозвищ: Мундель, Гремислон, Гремизвон, Грехослав, Грехомундич, Му-Неверный и несколько других, совсем неприличных. Но он в силу своего характера не обижался, а наиболее языкастым сотоварищам отвечал тем же – придумывал им прозвища и сочинял язвительные эпиграммы. Мунивердич обладал чувством юмора и был не лишён поэтического дара, хотя сам скромно называл своё сочинительство «стихоплётством».

Помнится, как-то перед входом своего приятеля в класс Казанцев громко объявил с трагическими интонациями в голосе:

– Так приходит Слава Мунди!

Разумеется, появление через пару секунд Мунивердича вызвало взрыв хохота, и у него появились ещё два прозвища – Слава Мунди и Глорий Мунди. Тогдашние кадеты (если быть точным, воспитанники) Морского корпуса изучали латынь, и поговорка «Sic transit gloria mundi» (Так проходит мирская слава) им была хорошо знакома.

Впрочем, Казанцеву Гремислав отплатил тем же: прозвища Коза, Казан-Байрам и Вова-Казанова – его рук (вернее, языка) дело.

Правда, озорство и ехидство – это едва ли не единственные общие черты характера двух однокашников. Мунивердич гораздо лучше преуспевал в учении, любил во всём порядок… И вообще, его внешняя легкомысленность была лишь маской, под которой скрывалось серьёзное отношение к жизни. Грубо говоря, Казанцев – это энергичный разгильдяй, а Мунивердич – весёлый аккуратист.

Третьим в их компании был курляндский барон Роман Аренс. Он происходил из родовитой, но очень бедной семьи. На какую-либо помощь от родственников Аренсу рассчитывать не приходилось, он экономил на всём и не упускал возможности подзаработать, если появлялась хоть малейшая возможность это сделать.

– Подозреваю, что ты на самом деле цыганский барон, – говорил Казанцев, намекая на его предпринимательские способности. А Мунивердич посвятил другу шутливую эпиграмму, в которой обыграл ещё одну черту его характера – присущий ему, хотя и слегка завуалированный антисемитизм:

Рома Аренс – не Арон-с,
Он не барин-с, он барон-с.
Внешне облик Ромин
Кроток, мил и скромен.
Но выпьет Рома рому –
Берегись погрома!

Аренс был трудолюбив, усидчив и учился на «отлично». Его часто принимали за родственника известного историка и профессора Николаевской военно-морской академии Евгения Ивановича Аренса. Вообще, в Российском флоте существовала целая династия Аренсов, и многие её представители дослужились до весьма высоких постов. Однако Роман был всего-навсего их однофамильцем.

За шесть лет, проведённых в стенах корпуса, друзья неоднократно ссорились, мирились, вместе участвовали в разного рода «шкодах» – разыгрывали преподавателей (иногда совсем не безобидно), зашивали простыни одноклассникам, бегали в самоволки, нелегально проносили вино, после сдачи экзамена устраивали ритуальное сожжение астрономического альманаха…

Первую морскую практику друзья проходили в Финском заливе на учебном корвете «Верный». Им пришлось нелегко: во-первых, они угодили в порядочный шторм и однажды убирали паруса при сильнейшем ветре с дождём, после чего простудились, а Аренс вообще слёг с воспалением лёгких. Во-вторых, руководитель практики капитан 2-го ранга Дерибас оказался сущим зверем… Скорее даже не зверем, а редкостной скотиной! Кадеты меж собой именовали его Дерижопом, а корвет – «Скверным». Между прочим, все почему-то считали, что «Верный-Скверный» когда-то был парусно-паровым крейсером, на котором якобы даже служил мичманом будущий писатель Константин Станюкович. В действительности это судно было не таким уж старым и изначально строилось как учебное. Но легенда жила и исправно передавалась от старших воспитанников корпуса младшим.

Больше всех Дерижоп невзлюбил Мунивердича – вероятно, потому, что он никак не мог запомнить его фамилию. Каждый раз он обращался к нему одинаково:

– Кадет Муди… Как?

– Му-ни-вер-дич!

– Мунивердич… Ни хрена себе фамилия!

– А что вам не нравится? Знатная славянская фамилия с итальянскими корнями, известна с тринадцатого века… Со мной в гимназии учился Мося Прошман-Дыркин. Вот уж действительно фамилия! И ничего, живёт и в ус не дует. В люди, говорят, выбился.

В принципе, Гремислав не сказал ничего обидного – по крайней мере, так ему казалось. И он был очень удивлён, когда получил за свой ответ-комментарий трое суток карцера.

После летней практики кадетам присвоили звание гардемарин. Им вручили погоны с увесистыми латунными якорями и личное оружие – палаши в чёрных ножнах. Последние два года обучения в среднем и старшем специальных классах воспитанники могли считать себя «почти офицерами».

Из 119 выпускников Морского корпуса отличник Аренс стал вторым по успеваемости. Двоечник Казанцев оказался тоже вторым, только с конца. Ну, а Мунивердич, как и следовало ожидать, попал в середину списка. В учёбе он всегда был крепким середнячком.