Союз «Волшебные штаны»

Кармен растерялась – она не знала, как относиться к важным вопросам. Развернулась к папе.

– Ну? Что ты хочешь мне рассказать?

Сюрпризы Кармен не приветствовала.

– Давай зайдем в дом, ладно?

Он открыл водительскую дверцу и подбежал к автомобилю со стороны Кармен, не успела она эхом повторить его «ладно». Доставать чемодан он не стал. Накрыл их обоих своей курткой, и они поднялись по каменным ступеням к террасе.

Папа взял Кармен под руку.

– Осторожно. В дождь эти ступеньки очень скользкие.

Он провел ее дальше, по крашеному деревянному крыльцу к входной двери. Держался он так, словно жил здесь всю жизнь.

Сердце у Кармен колотилось. Она не представляла себе, куда они попали и чего ждать. Нащупала в сумке яблоко.

Папа открыл дверь, не постучав.

– А вот и мы! – крикнул он.

Кармен обнаружила, что не дышит. Кто ждет их здесь?

Не прошло и нескольких секунд, как в комнату вошла женщина, а с ней девочка – примерно ровесница Кармен. Кармен стояла совершенно огорошенная и окаменелая, а женщина и девочка по очереди подошли к ней и обняли ее. Следом за ними тут же появился высокий юноша – лет восемнадцати, подумала Кармен. Он был светловолосый и плечистый, как спортсмен. К счастью, он не стал ее обнимать.

– Лидия, Криста, Пол, это моя дочь Кармен, – сказал папа.

Ее имя, произнесенное его голосом, звучало дико и непривычно. Он всегда называл ее солнышком, малышкой, зайкой. И никогда – Кармен. Она думала, это потому, что ее назвали в честь бабушки-пуэрториканки и Кармен-старшая написала ему несколько злобных писем после развода. Бабушка с отцовской стороны умерла. Ее звали Мэри.

Все смотрели на нее выжидательно и улыбались. Она не понимала, что говорить и что делать.

– Кармен, это Лидия.

Пауза, пауза, пауза.

– Моя невеста. А это ее дети Криста и Пол.

Кармен зажмурилась, потом снова открыла глаза. От мягкого света в комнате у нее перед глазами плыли пятна.

– Когда у тебя появилась невеста? – спросила она полушепотом. Она сама понимала, что это не самая вежливая формулировка.

Папа засмеялся.

– Если быть точным, двадцать четвертого апреля, – сказал он. – Я переехал сюда в середине мая.

– Вы собираетесь пожениться? – спросила Кармен и тут же поняла, что вопрос – тупее не придумаешь.

– В августе, – ответил папа. – Девятнадцатого.

– А, – сказала она.

– Правда, здорово? – спросил папа.

– Здорово, – отозвалась она, словно эхо, только слабым голосом и безо всякого восторга.

Лидия взяла ее за руку. Кармен почувствовала себя так, словно эта рука отделилась от тела и больше ей не принадлежит.

– Кармен, мы так рады, что ты приехала к нам на лето. Проходи, отдохни. Хочешь лимонада или чашку чая? Альберт покажет тебе комнату, устраивайся.

Альберт? Кому придет в голову называть ее папу Альбертом? И что это за постоянные разговоры про то, кто как устраивается? Что она делает в этом доме? Она собиралась провести лето не здесь!

– Кармен! – окликнул ее папа. – Лимонад? Чай?

Кармен повернулась к нему, глаза у нее были круглые. Она не слышала, что он спросил, но кивнула.

– И то и другое? – не отставал папа.

Кармен оглядела кухню. Техника из нержавеющей стали, как у богатых. Восточный ковер на полу. Разве можно стелить восточный ковер в кухне?

Над головой висел старомодный вентилятор в южном стиле. Он медленно вращался. Кармен слышала, как стучит в окно дождь.

– Кармен! Кармен! – Папа пытался скрыть нетерпение.

– Извините, – пробормотала она, сообразив, что Лидия замерла у кухонного шкафчика и ждет распоряжений. – Мне ничего не нужно. Скажите, пожалуйста, куда можно положить вещи?

Папа явно огорчился. Наверное, он заметил, как ей горько? Наверное, увидел? Но расстроенное выражение промельк- нуло и исчезло.

– Да. Пойдем. Я покажу тебе комнату, а потом принесу чемодан.

Она двинулась за ним по лестнице, выстланной ковром, мимо трех спален в комнату, выходившую на задний двор, с толстым ковром персикового цвета, антикварной мебелью и двумя плексигласовыми коробочками бумажных салфеток – одна на комоде, другая на ночном столике. И шторы, и покрывала с оборками – все на месте. И Кармен готова была спорить на миллион долларов, что внизу, в кухонном шкафчике, хранится хотя бы одна пачка соды.

– Это гостевая комната? – спросила она.

– Да, – ответил папа, не поняв, что она имеет в виду. – Устраивайся, – сказал он – опять это идиотское слово. – Я принесу тебе чемодан.

Он двинулся к двери.

– Слушай, папа…

Он обернулся. Вид у него был настороженный.

– Ну, просто…

Она умолкла. Ей хотелось сказать ему, как бессердечно было с его стороны не предупредить ее. Когда без подготовки входишь в дом, полный незнакомых людей, – это тяжко.

В его глазах была мольба. Кармен это даже не увидела, а почувствовала. Папа мечтал об одном – чтобы между ними все по-прежнему было хорошо.

– Ничего, – слабым голосом проговорила она.

Она смотрела ему вслед и думала, что похожа на него еще кое в чем. Когда она с ним, ей тоже не хочется говорить ничего неприятного.