Союзная интервенция в Сибири 1918-1919 гг. Записки начальника английского экспедиционного отряда.

*) Уорд здесь ошибочно приурочивает террористические выступления офицеров против социалистов-революционеров к ноябрьскому перевороту атамана Красильникова, произведенного совершенно по другим соображениям, как это достаточно ясно видно из текста самих Записок.

Об участии Уорда в событиях омская официозная газета «Русская Армия», № 1 от 19 ноября 1918 г., говорит следующее: «Полковник Уорк (sic!), командир английского батальона, прибывшего в г. Омск, сказал: «Несомненно Россия может быть спасена только установлением единой верховной власти, цель которой-создание национального правительства». (Прим. перев.).

верящий в управление народа через народ, начал видеть в диктатуре единственную надежду на спасение остатков русской цивилизации и культуры. СЛова и названия никогда не пугали меня, Если сила обстоятельств ставит передо мной? проблему для решения, я никогда не позволяю, чтобы предвзятые понятия или идеи, выработанные абстрактно, без проверки на опыте живой действительности, могли изменить мое суждение в выборе того или иного выхода; и я осмелюсь думать, что если быте же обстоятельства предстали вообще перед англичанами, то девять из десяти поступили бы так же, как я. Я только «продолжал»; традиции нашей расы и страны делали остальное.

Признав позицию верховного правителя, как это видно и из моих разговоров с адмиралом и из рапорта, сделанного мной, я не полагал, что следует оставить его одного, без помощи, в борьбе с окружавшими его врагами. Другими словами, в то же время, как с внешней стороны я оставался нейтральным, я постоянно делал указания и давал советы, когда он просил их, относительно всего, что касалось и внутренних и внешних дел; и здесь может быть интересно для нашего народа познакомиться с некоторыми из тех проблем, которые стояли перед верховным правителем. Японский вопрос был первым. Генерал Розанов был у Болдырева начальником штаба, и для верховного правителя было очень важно узнать от него о положении дел, а также и самому ознакомиться с политикой павшей Директории. Он беседовал с генералом Розановым так же, как с другими штабными генералами, и узнал следующее: после падения Самары, большевистская армия бросилась к Уфе; Директория настолько была встревожена, что потребовала от главнокомандующего определенных решений для устранения нависшей опасности. Болдырев никогда не думал о действительной организации новой русской армии; полагая, что дела действительно принимают критический оборот, а Франция, Англия и Америка недостаточно сильны для помощи, он решил, что существует только одна альтернатива-пригласить Японию, которая двинет свои армии к Уралу. Это как раз и было то, чего добивалась Япония; но японский штаб потребовал, как некоторой компенсации за наступление к Екатеринбургу и Челябинску, предоставления в его полное обладание Сибирской железнодорожной линии

и телеграфа вплоть до этих пунктов. Болдырев и Директория некоторое время колебались, но так как большевики стали подступать близко к Уфе, а также сконцентрировали стотысячную армию для наступления на Екатеринбург, то создалось настолько затруднительное положение, что Директория уступила, и за несколько дней перед переворотом Болдырев сообщил Японии, что ее условия принимаются.

Японцы сделали все приготовления, чтобы двинуть войска, когда Колчак принял бразды правления в свои руки. Он попросил моего совета. Я посоветовал ему сказать японцам^ что перемена правительства заключает в себе также перемену в политике и что для Японии было бы неприлично двинуться за прег делы их позиций в Чите до того, пока дело не подвергнется дальнейшему обсуждению. Японцы стали делать ему много соблазнительных предложений о помощи как оружием, так и деньгами, но он отказался от всего, так что они были не в состоянии сдвинуть его с занятой позиции.

Обстоятельство, которое повело к несчастным недоразумениям между адмиралом Колчаком и французами, заключалось в назначении Союзным Советом в Париже генерала Жанэна командующим союзными и русскими войсками в Сибири.

Это очень важный пункт в общем банкротстве союзной политики, чтобы обойти его без упоминания. По самой природе вещей, главным усилием союзников было формирование и организация новой русской армии.

Наша политика заключалась не в том, чтобы постоянно помогать России, а дать ей возможность самой встать на ноги. Генерал-майор Нокс был послан от военного министерства для выполнения этой задачи и никто не мог бы лучше и с большим знанием дела выполнить ее, в сравнении с ним.

Но едва генерал Нокс начал выполнять свой долг, как французские агенты в Сибири начали тревожиться за свое собственное положение. Полетели в Европу каблограммы, указывающие на опасность для престижа Франции, заключающуюся в миссии генерала Нокса. Если англичане сделаются ответственными за реорганизацию русской армии и преуспеют в этом, то это заставит'новую Россию ориентироваться в сторону Англии, а не Франции, как было до сих пор. Было бы лучше при таком

исходе оставить Россию без армии, чем организовать ее под таким влиянием.