Союзная интервенция в Сибири 1918-1919 гг. Записки начальника английского экспедиционного отряда.

Адмирал был голоден и зашел ко мне что-нибудь перекусить; его прислуга ничего не приготрвила, так как по русскому обычаю никогда не начинают готовить раньше, чем вы хотите есть. После обеда мы заговорили, и по разговору я мог определить характер вопросов, обсуждавшихся на совещании с Главнокомандующим. Адмирал спросил меня, является ли в Англии военный министр ответственным за снабжение армии одеждой, экипировкой и за общее положение британской армии. Я ответил, что в Англии военный министр несет ответственность перед кабинетом, а через парламент перед страной за снабжение британской армии всём необходимым. Он ответил; «Что подумали бы вы в Англии, если бы Главнокомандующий сказал военному министру, что все эти вещи вовсе его не касаются, что он может иметь при себе небольшое управление из двух чиновников, а не штаб; что Директория (а в вашем случае Кабинет) нуждается только в титуле военного министра и что чем меньше он будет вмешиваться в дела своего департамента, тем будет лучше для всего остального». Я отвечал: «Если бы я был министром, я потребовал бы абсолютного контроля над всеми делами моего ведомства или же отказался бы». Помолчав минутку, он сказал: «Это как раз то, что я сделал» или «то, что я намерен сделать»-я не помню точно. Из того, что потом произошло, я думаю, что он сказал первое, так как на мой вопрос, что же генерал Болдырев сказал ему в ответ на его просьбу, он продолжал: «Генерал Болдырев очень хороший человек и хотя он и не видит всего, что я хотел бы, все же я думаю, он понимает обстановку и сам будет просить, чтобы мне была предоставлена ббльшая власть, которая дала бы мне возможность спасти новую армию, могущую воскресить русское государство». Я очень хорошо помню-слово -«воскресить», так оно запечатлелось во мне своей правдой. Государство было мертво, России не было; воскресение было необходимо.

Мы прибьГли в Омск на городскую станцию в 5ч.30м. вечера, 17 ноября 1918 г. Адмирал поблагодарил меня за мою помощь,

.мою охрану, !мою благосклонность и защиту, которую я оказал ему. Я обещал ему и впредь свою помощь и симпатию в его патриотической попытке оживить дух его народа. Он прямо отправился на свою квартиру, где и оставался.

Корреспондент«Таймса» в своей депеше указывал, что Колчак уже знал о том, что должно было произойти в эту ночь в Омске. Я не думаю, чтобы это было так. Он мог лишь догадываться, что нечто очень неприятное носится в воздухе-даже наименее проницательные люди из тех, кто был вне сцены, знали; это; но как все должно было произойти, откуда исходили директивы, на кого должно было все обрушиться, было секретом, который знали только немногие, и я убежден, что адмирал не был в их числе, если только не играл второстепенной роли. Полковник (теперь генерал) Лебедев мог бы рассказать всю эту историю,, хотя его имя даже не упоминалось во время coup d'?tat. Молодой и симпатичный казачий офицер, он находился в штабе Корнилова, когда Керенский пригласил этого великого казачьего генерала двинуть свою армию на Петроград для спасения только что избранного Учредительного Собрания. Хорошо известно, как Корнилов повиновался приказу Керенского, как последний изменнически отвернулся от него и разбцл единственную силу, которая была двинута по его же собственному требованию и могла спасти Россию. Напротив, Корнилов оказался жертвой, которую и обвинили в этом акте разрушения. Лебедев ускользнул, но можно быть уверенным, что он сохранил продолжительную ненависть к: социалистам-революционерам, которые обманули его великого• вождя.

Сотоварищи Керенского, а в некоторых случаях и настоящие изменники, нашли убежище в Директории Пяти и в Совете Министров и продолжали вести ту же двойную игру, которая принесла гибель первому Учредительному Собранию. Они принадлежали к той' же саой ничтожной толпе бесполезных шарлатанов, которые своей трусостью сделали свою страну притчей во языцех и допустили заключение Брест-Литовского мира. Я был в состоянии судить об этом. Я был уверен, что этот молодой человек был из тех, кто может позволить отде-

латься от своего начальства, оказавшись при этом недостижимым для наказания 1).