Сохрани любовь

Она привела меня в смотровую комнату в отделе для беременных. И в этом кабинете уже были двери, а не занавески. Рядом со специальным стулом, который был оснащен специальными стременами, и другими специальными приспособлениями, стоял аппарат для УЗИ. Медсестра нажала какие-то кнопки на аппарате, включая его. Когда экран зажегся, она нажала ещё несколько кнопок, чтобы ввести информацию обо мне. Женщина сидела за мной, на специальном месте, а потом достала халат и простыни. Она оставила нас одних в кабинете, сказав, что доктор скоро придёт.

Когда Рид помогал мне снять штаны, я заметила, что его руки дрожали. Я держалась за его сильные предплечья, чтобы удержать равновесие и посмотрела в его глубокие голубые глаза. В них отчётливо читался страх.

Рид обнял меня и поцеловал в макушку, прежде чем помочь устроиться на специальной кушетке. Он вдохнул запах моих волос и, не отрывая губ от моей головы, сказал:

— Малыш, я здесь, рядом с тобой. Всё будет хорошо, — его голос был напуганным и неуверенным, но он смотрел на меня, пытаясь вселить уверенность.

Казалось, что мы сидели вечность в этой напряжённой тишине. Когда доктор, наконец-то, аккуратно постучала в дверь и спросила можно ли войти.

Она встала и посмотрела на экран, анализируя моё состояние. Разместившись за столом и облокотившись на него, доктор сказала:

— Мэделайн, ты можешь мне рассказать, что с тобой произошло? — её тон был ровным и профессиональным, но я, всё-таки, заметила нотки волнения. Но, ладно, может у меня просто уже развилась паранойя.

Я прочистила горло, надеясь, что это поможет говорить нормально, несмотря на нервный комок в горле.

— Вы можете называть меня просто Мэдди, — она дружелюбно улыбнулась, и я рассказала ей всё: про боль, с которой проснулась, про то, как она усиливалась и про ярко красную кровь.

Доктор дописала новые сведения в мою карту и сказала опять лечь на кушетку, положив ноги на стремена. Она заметила, как на лице у Рида промелькнуло волнение. Посмотрев на него, она сказала:

— Если ты не хочешь здесь находиться, то можешь выйти.

Я посмотрела на него. Рид был бледным, да, и волнение уже явно читалось у него на лице.

— Всё в порядке, Рид. Я пойму, если ты выйдешь.

Он дотянулся до моей руки и переплёл наши пальцы.

— Нет, я останусь, если ты не против, — доктор посмотрела на меня, ожидая ответа, и я кивнула, соглашаясь.

Рид нежно поцеловал мои пальчики, а потом сел на стул, который находился рядом с моей головой.

Доктор залезла под простыню, которая лежала у меня на коленях, и я клянусь, что тот, кто придумал маленькие специальные зеркала для осмотра, был точно изобретателем устройств для пыток. Даже с моим маленьким опытом, но они всегда были холодными.

Мой внутренний монолог по поводу зеркал был лишь попыткой отвлечь себя от касаний доктора там, внизу. И должна заметить, что мне было достаточно неловко чувствовать пальцы доктора на своей плоти, когда Рид сидел прямо рядом со мной.

Она выглянула из-под пеленки, всё ещё сидя между моих ног на стуле.

— Так, Мэдди. Из того, что я сейчас вижу, могу сказать, что твоя шейка матки до сих пор закрыта, поэтому, я думаю, что боли, которые ты испытывала, не касаются выкидыша. Но давай проведём ещё анализ УЗИ, чтобы удостовериться, — мы с Ридом одновременно и громко выдохнули.

Доктор взяла какой-то длинный провод, или что это было, который находился в отсеке на самом аппарате. Намазывая на него какую-то жидкость, она сказала:

— Основываясь на том, когда у тебя были последние критические дни, то ты ещё не на достаточно большом сроке, чтобы проводить УЗИ самого живота, — она надела на провод что-то похожее на презерватив, и опять нырнула под пелёнку.

Доктор ввела провод в меня и нажала что-то на экране аппарата. Но боли не было, хотя я и ожидала; мне просто было некомфортно.

Чёрно-белые помехи на экране начали приобретать форму. Малыш внутри меня выглядел как маленький мишка гамми, но, по мере того, как доктор увеличивала изображение, оно становилось более чётким, и у малыша появлялись более точные очертания.

Я посмотрела на Рида со слезами на глазах.

— Это наш малыш, — мои слова были едва слышны, я практически прошептала их, а слёзы покатились по щекам. Рид наклонился ближе ко мне и поцеловал меня в щечку. Он прошептал мне в ухо:

— Я люблю тебя.

Я едва чувствовала, как доктор двигала аппаратом внутри меня, но когда она неожиданно остановилась, я тут же запаниковала. Я уже приготовила себя к плохим новостям, но вместо этого услышала самый красивый звук в мире.

Пытаясь сдержать рыдания, которые грозились прорваться, я спросила:

—Это… это сердцебиение?

Доктор нежно погладила мою ногу, ободряя, и яркая улыбка появилась на её молодом лице.

— Да, это сердцебиение вашего малыша, — она слегка увеличила звук, а мы с Ридом смотрели друг на друга, наслаждаясь ритмичным звуком сердца нашего ребёнка.

Нажав ещё несколько кнопок, доктор напечатала картинку для нас, и передала её Риду.

— Вот, держи, это тебе, папочка, — Рид посмотрел на картинку с ошеломлением, прежде чем положил в карман.

Когда я вставала, то спросила у неё: