Сохрани любовь

— Хорошо, тогда приведи девушку сюда, но сначала, передай мне тот шарф, пожалуйста. Не надо пугать её видом моих волос, — вот оно. Даже в момент грусти, депрессии, злости и боли, мама могла найти способ, чтобы разрядить ситуацию. Она смогла найти в себе силу, чтобы не упасть в глубокую и пугающую депрессию, которая стояла рядом с ней, когда мой отец был в её жизни. Я покачал головой, отгоняя эти мысли, и передал ей шарф.

Когда она заправила волосы, ну или то, что от них осталось, я встал, чтобы пойти за Джо, Кэтти и Мэдди. Мама остановила меня, как только я начал отходить от неё.

— Рид, я бы хотела поесть внизу. Я хочу, чтобы у меня был настоящий рождественский ужин в кругу семьей. Я уже устала тут лежать, и думаю, что у меня хватит сил, чтобы совершить это маленькое путешествие.

— Ты уверенна, мама? Я не хочу, чтобы ты… — она посмотрела на меня не-говори-мне-что-делать-я-твоя-мама взглядом, и мне оставалось лишь поднять руки, показывая, что я сдаюсь.

— Ладно, ты победила, — я протянул к ней руки, помогая слезть с кровати, и потом она медленно, с моей помощью, и преодолевая боль, направилась к двери. Я помог ей обвить мою шею рукой, и сказал, чтобы она покрепче держалась.

Мама тихо вскрикнула, когда я подхватил её под колени, и без всякого усилия пошёл по ступенькам. Она поцеловала меня в щёку и пошептала «спасибо», когда мы преодолели лестницу. Когда я зашёл в гостиную с мамой на руках, Джо тут же встал, чтобы помочь мне.

— Я держу, Джо. Мы в полном порядке, — сказал я, опуская маму на диван.

Она не отводила своего взгляда от Мэдди и боль, которая всего несколько секунд назад отражалась на её лице, исчезла. Похлопав по свободному месту рядом с собой на диване, она сказала:

— Ты, должно быть, Мэдди. Иди сюда, присаживайся, — у мамы на лице отразилась огромная улыбка, и она протянула руку, когда Мэдди начала приближаться к ней.

Мэдди тепло улыбнулась мне. В это улыбке одновременно была любовь и гордость. Неважно сколько боли преподнесло нам моё прошлое, сейчас я видел, что приехать сюда и сражаться со своими страхами было самым лучшим решением в моей жизни. Да, это решение не было самым лёгким, но оно было самым правильным и стоящим.

Почувствовав, что мама хотела провести сейчас время со мной и Мэдди, Джо с Кэтти оставили нас со словами, что там что-то кипит на кухне. Когда мы остались втроём, мама посмотрела на меня.

— Ты тоже можешь идти, милый. Я просто хочу сказать пару слов Мэдди. Иди, мы будем на кухне уже через несколько минут.

Я постоял несколько секунд, нервно сжимая руки.

— Конечно, я буду рядом, если вам понадобится моя помощь, — я нервно посмотрел на них двоих, а потом улыбнулся, увидев спокойствие в их глазах.

Они обе шикнули на меня, прогоняя из комнаты, очевидно желая поговорить вдвоём за моей спиной. Я только рассмеялся и ушёл. У мамы, наконец-то, появился шанс поговорить хоть с одной из моих девушек, не то, чтобы у меня они были, но если это сделает маму счастливой, то кто я такой, чтобы удерживать её от этого.

Стоя на пороге кухни, я в последний раз оглянулся назад и увидел, как мама с Мэдди тепло улыбались друг другу. Рука Мэдди поглаживала живот, и сразу стало ясно, о чём они разговаривали — о малыше. Я оставил их одних, услышав смех, и пошел помогать Джо и Кэтти готовить рождественский ужин.

Глава 18

Пятница, 28.12.2012

Мэдди

Аккуратно постучав по двери в ванную комнату, я слегка приоткрыла её. Рид сидел на закрытой крышке унитаза, низко опустив голову и оперев её на руки. В одной из ладоней был зажат галстук, который свободно свисал в воздухе. Я встала перед ним и нежно погладила его спину, обтянутую свежевыглаженным чёрным пиджаком.

Рид ничего не сказал. И не посмотрел на меня тоже. Обняв меня, он притянул меня ближе к себе. Рид прижался губами к моему животу и сказал: «Я люблю тебя». Он говорил это нашему малышу. Когда Рид слегка оттолкнул меня, то посмотрел вверх, мне в глаза, и я увидела слёзы, которые текли по его щекам.

— Я люблю тебя тоже. Я так сильно тебя люблю. Я… я не могу сделать этого. Я не знаю как.

Я провела руками по его шелковистым волосам, в тщетной попытке успокоить. Спокойствие — это самое последнее из чувств, которое люди испытывают, готовясь к похоронам родной мамы.

К сожалению, я знала это из личного опыта.

Бекка умерла во сне, в рождественскую ночь. Она нашла спокойствие лишь после того, как они с Ридом нашли свое общее умиротворение.

Дрожащими руками он протянул мне галстук.

— Ты можешь мне помочь справиться с этим? Мои пальцы не слушаются, — моё сердце разрывалось от боли, когда я слышала дрожь в обычно уверенном голосе.

— Конечно, милый, — я взяла у него галстук и накинула на свою шею.

Воспоминания о том, как мой папа учил меня завязывать галстук, захлестнули меня. Это было в один из наших дней, которые мы проводили только вдвоем. Обычно я просто заталкивала обратно воспоминания о нем и о маме, но сегодня решила просто рассказать об этом приятном моменте.