Сохрани мое сердце

— Ну, — кажется, смутилась. — Ну… да. Я ждала… что ты, что… мы. Да.

— Ты с ума сошла.

Он отшвырнул ее, прямо в одеяле, на середину кровати и вскочил. Схватил себя за косицу на виске и метнулся к окну: надо немедленно проветрить остатки мозгов. Пока не стало поздно.

Открыл раму, уперся кулаком в стену рядом с окном.

— Данира, ты соображаешь, сколько мне лет и сколько тебе?

— Но вам же это не мешало, только что! — почти выкрикнула она.

За спиной прошуршало одеяло, так, как будто из него выпутывались.

Он резко развернулся, уставился на шебуршащий сверток. Девчонка! Глупая девчонка, что она себе вообразила!

— Мне ничто не мешает попользоваться вами, юная леди, а потом засадить в форт Драккон и подождать, пока ваши друзья придут вас спасать. Они же придут, да? И составят вам компанию. Каким местом ты думала, являясь сюда?! Идиотка! Сколько раз я тебе говорил: никогда, никогда не подставляйся! Никогда не показывай слабости!

Кулаки сжимались, словно на шее Хоу. Нестерпимо хотелось снова отшлепать дуреху, подхватить на руки, укачать и отругать, и выгнать прочь, чтобы никогда больше… Дерьмо. Никогда больше не увидеть?

Она все таки выпуталась из одеяла. Встала с кровати. Посмотрела на него насмешливо. Как тогда.

— У вас сейчас не получается казаться равнодушным. Опять много эмоций. И… неважно. Я не хочу в Драккон, милорд. Наверное, мне лучше уйти?

— Попробуй.

Пожала плечами.

— Вы только не забудьте, милорд. Я вас… и это не слабость. Наоборот.

И шагнула к двери.

Он смотрел на гордо развернутые плечи, зная: не уйдет, некуда ей идти. Было б куда — не пришла. И от этого знания чувствовал себя старым мерзавцем, чем-то вроде Хоу.

Догнал ее в два длинных шага, обнял и развернул к себе.

— Ты меня? Допустим, я верю, Дани. Почему бы старому одинокому идиоту не поверить. А как насчет последствий?

Дани, кажется, удивилась.

— Последствий?..

Подняла руку, погладила его по щеке. Очень осторожно.

— Именно. — Он так же осторожно повернул голову, прижался губами к ее пальцам. — Дани, я не отпущу тебя. Мне плевать, что ты Страж. На все плевать, Дани.

— Говорите — не отпущу, потом гоните и снова — не пущу, — усмехнулась она. — Не похоже на вас. Не отталкивайте больше, не надо. И еще скажите — почему вы сейчас… так. Если хотите, чтобы я осталась?

— Потому что боюсь, Дани. — Логейн взял ее затылок в ладонь, провел губами по виску, поцеловал маленькое холодное ушко. — Вдруг ты снова мне снишься? Я поверю, что ты настоящая, и потом проснусь, а тебя нет.

Дани чуть отстранилась. Вывернулась из рук.

Потянула платье вверх, отбросила в сторону. Рубашку — следом. Шагнула к нему: твердо, уверенно, а в глазах страх и обреченность.

— Настоящая?.. То есть… так убедительно?

На ощупь она была холодная, как лягушка, вся в мурашках и дрожала. И прижималась, словно в самом деле любила и хотела. То есть — он не очень-то помнил, как оно бывает, когда любят и хотят тебя, а не тейрнир и титул укротительницы диких медведей, но очень хотел верить, что именно так.

— Убедительно будет, когда перестанешь стучать зубами, юная леди.

Подхватив ее на руки, уткнулся лицом в растрепанную гриву и попытался вспомнить, где ж клятое орлейское одеяло. Так и не сообразил, пока об него не споткнулся — и не уронил Дани на кровать. Медведь неуклюжий.

Она повозилась немного, устроилась удобней. Смотрела, как понимает одеяло, как укрывает…

Ждала, пока ляжет рядом. Стоило лечь — прильнула снова. Дотронулась до плеча — робко-любопытно…

На этом медвежье терпение закончилось.

Тихо рыкнув, Логейн поймал ее руку, мгновение подумав, положил себе на загривок и накрыл все еще дрожащую леди собой. Вдумчиво и обстоятельно поцеловал, придерживая за волосы, чтоб не убежала.

— Яблоки, — сказал сам себе и поцеловал снова.

Дани невнятно застонала ему в рот. Потянула за косичку — ближе! Еще!

Задышала часто-часто, зажмурилась, развела колени.

Он тяжело вздохнул, проклял себя, старого дурака, и спросил:

— Юная леди, какого демона вы полезли в мою постель, если собираетесь дрожать, бояться и приносить себя в жертву?

Не дожидаясь ответа, облизал ушко, прикусил нежную кожу на шее и провел губами вниз, вдоль шрама.

Она охнула, дернулась. Вжалась в него вся.

— Я не…

Но глаза открыла. Совершенно безумные глаза. Бедра ее дернулись вверх, кажется, непроизвольно. И пальцы вцепились в плечи, впились почти до боли.

— Ты пахнешь яблоками, знаешь? Зелеными, — шепнул ей в ключицу и потрогал бедро. Легко, чтобы не оставить синяков на нежной коже. — Маленькая моя леди.

Было страшно. Раздавить, сломать. Она такая хрупкая, тонкая. Совсем беззащитная. Совсем его, только не упустить бы больше. А сосок был крупный и острый, как вишневая косточка. Она застонала, когда Логейн сжал его губами. И снова дернулась навстречу, обвила его ногами. Холодными. В пупырышках. Леди Лягушка.