Сохрани

Видишь бабушка берегинюшка дверь в оградке
для дюймовочки
Старая влезешь и взятки гладки
Будто там и жила на гранитовой крошке тенью
На калитку крючок под косынкою спрячу темя
Схороню схороню так вернее чем просто прятать
На зеленое платье черемуха ягод ляпнет
Расскажи берегиня кротова моя невеста
почему ты одна и прокисшее тилитесто
между тоненьким папой и может быть толстым дедом
тухнет банкой эмали

Мы красили до обеда

Встали устали а ты говоришь есть нечего
Почему земляника с могилки отмечена
Кем отмечена привидением что ли
Старым больно
Откуда у маленьких взяться боли
Наклоняешься трогаешь ландыши
спят под ними твои малыши
и чьи-то еще наверное червяковые
Твои-то иссохлись а эти совсем как новые
Иссушает не солнце напитывает не дождь
так однажды и ты уйдешь
Раздерут полоумного дыбой из кипариса
а душа кипарисова в сад не отходит быстро
и чья-то еще наверное человечкина
Вот мы встали устали а есть-то пожалуй нечего

Как порубят черемуху в пятницу на беду

так однажды и я уйду
Молодые на убыль болезные на убой
мертвых красили шли домой

На кладбищенских травах настоян дурманный ветер

Что ворона носила во клюве чернявым детям
Песню мышку скорлупку
Дорожка вилась чиста
и бежала вода с креста

Цикл «Имена»

I. Яблоки

Зимой, Мари, какие яблоки?
Горчащий пластик, спелый воск.
Как не имелось жизни в яловых,
Так ниоткуда не взялось.
Хрустальной веткой пала молодость:
Ее разбили дикари.
Ты о любви со мной безмолвствуешь,
Так хоть о лжи поговори.
Чем пахнет дом: едой, пожарищем?
О ком колышется трава?
На фото я, скажи, жива еще?
Зачем я там еще жива?
Зачем мелькаю перебежками
В углах кирпичных? Место есть
Тому, кто дружит с Белоснежками,
Рожая гномов – в двадцать шесть
Уже седьмого. Время трудное,
И мы с тобой – ему под стать:
Друг друга кормим изумрудами,
Но пустословим. И – бежать.
Уже отчаявшись попробовать
Апорт, что хрусток и трескуч,
Я унимаю стынь утробную,
Я запираю дверь на ключ
И глажу тумбу прикроватную,
Приобретая жалкий вид.

Пылает яблоко закатное

И снег над городом горит.

II. Inabbat