Сокол, № 1, 1991

— Ну хорошо, хорошо, слушай дальше… На Корабле осталась лишь я, потому что еще до разрушения Тоннеля вернулась на астероид. Я должна была вывести тебя из анабиоза, был такой приказ. Но не смогла его выполнить, Александр. Эта страшная вспышка, потом землетрясение, сбивчивые сообщения БМК… Сначала был просто шок, а потом кошмар осознания произошедшего с нами. И еще я думала о том, какую страшную весть принесу тебе… Ты должен понять меня, Александр, ведь я всего лишь женщина. Я растерялась, мне стало страшно — за тебя, за себя, за нас всех. Стало совсем плохо, совсем. Мне показалось, что схожу с ума. Ты не поверишь, я вдруг начала бояться даже тебя, спящего. Ведь ты бы сразу спросил, где все, где люди «Ковчега», почему осталась в живых лишь я?.. Не знаю, сможешь ли до конца понять то мое состояние, но я так и не решилась вывести тебя из анабиоза. Александр, милый, мне надо было собраться с мыслями и найти зацепку, хоть какое-нибудь подобие выхода… Я перестроила все трансляционные системы «Ковчега» на сигнал о помощи. Надеялась, что мы пройдем мимо одной из наших автоматических станций в Галактике. Извне еще могли что-нибудь сделать с Кораблем, хотя бы подправить его траекторию. Ну а потом… Потом я уже и сама решила лечь в анабиоз до твоего пробуждения. На что я надеялась? Не знаю! Только на чудо… Собственно, чудо и произошло. Мне помог случай, вернее, случайное обращение ко мне Супертранспьютера. Овлур по регламенту ведения памяти БМК предложил сформировать новый архив, и я вдруг натолкнулась на данные о биоинформационном клонировании. Помнишь, когда мы покидали Солнечную систему, этими вопросами уже заинтересовались на Земле?

— На Земле?.. Ну да, на Земле… — рассеянно повторил Александр. — Но ведь с Землей уже давно не было контактов. Информационная изоляция, разве не так? Или это было много раньше? Кажется, я окончательно запутался, Гея. Ну да, конечно, я помню эту проблему. Ты имеешь в виду воссоздание людей по информационной матрице? Идеальные копии мозга или что-то в этом роде. Но ведь при этом абсолютно все становится искусственным!..

Он вдруг как бы очнулся, почти с испугом посмотрел на нее.

— Пусть так, в этом ли дело? — пожала плечами Гея. — Во всяком случае, это один из аргументов против полного одиночества. Александр, знай, я решилась создать на «Ковчеге» системы агрегации и попробовать произвести инклонирование всего экипажа. Восстановить все, как было, до твоего пробуждения, понимаешь? Я хотела встретить тебя в окружении друзей, с «Букетом Полета»…

— Но я проснулся, а здесь никого не было! Гея тяжело вздохнула.

— К сожалению, я была слишком наивна, рассчитывая на быстрый успех. Впрочем, я хорошо помню твой предыдущий «выход», ведь я почти везде следовала за тобой. Не выходила лишь в Космос. Пойми, впереди было еще так много работы, а я хотела по-настоящему подготовить тебя к тому, что произошло. В общем, я решила действовать постепенно. Ввела адаптационные фены в форкамеру, чтобы у себя в лаборатории создать «эффект присутствия», отвлекая твое внимание гравиметрами. Потом…

— Погоди, Гея! Но ведь ты все равно не предотвратила эмоционального шока и моего окончательного «ухода». Я же все увидел в Космосе и понял…

— Но я и добилась кое-чего! Поняла это по твоим биоэнцефалограммам, они шли на модули БМК. Кроме того, уже знала, что твой «уход» не окончателен. И тогда, ты не поверишь, даже испытала нечто вроде облегчения, хотя и не представляла всех будущих сложностей. Ах, Александр, Александр! Рассказывать об этом — мука великая. Я же была одна здесь, совсем одна в пустом мире «Ковчега». И прошли миллионы лет… Конечно, потом многое стало иным. Ты ведь знаешь, системы инклонирования требуют постоянного притока энергии, а технологические модули Корабля были на грани саморазрушения. Для того чтобы создать здесь разум, мне пришлось заниматься всем понемногу, переработать столько информации!..

— Неужели тебе не кажется безнравственным создавать дубли людей, уже живших на свете? — взволнованно отвечал Александр. — То есть я хочу сказать, не кажется ли тебе, что это слишком большая ответственность — создавать новые сознания и пытаться напитывать их память чьим-то, уже угасшим разумом? Ведь ты не Бог, чтобы вот так вольно распоряжаться человеческими судьбами. Неужели все это лишь ради того, чтобы тебе, ну пусть нам, было здесь немного легче?

— О, совсем нет, тут другое. Тут… Ну, как бы тебе объяснить… — Гея, досадливо поморщилась. — Прежде всего пойми главное, у них ведь и впереди целые жизни. Огромные! Киборги могут жить практически вечно. И то, что они будут иметь такое прошлое, это же их счастье. Ведь тогда погибли лучшие люди Земли, разве не так?

— И все же, Гея, я не стал бы подобным образом подправлять чью-либо судьбу, хотя и в прошлом.

— Ничего, абсолютно ничего безнравственного в этом нет, Александр! — воскликнула Гея. — Согласись, ведь это уже совершенно их личные судьбы, сознание и новая плоть гармонично сольются и обретут новую форму развития.