Сокол

- Они наши товарищи, поэтому, положи вместе со всеми. А их бог, всё поймёт и в любом случае примет души погибших как подобает. Тем более, они говорили, что после смерти попадут в царствие небесное - знать нам надобно как-либо помочь им вознестись туда поскорее. Наш погребальный огонь, думаю, будет в самый раз.

Рябой посчитал последний аргумент правильным, и кивнув головой пошёл со своей скорбной ношей к помосту - где уже лежали тела погибших товарищей.

Так что, вскоре на помосте лежали все шестеро убитых варягов: рядом с ними было уложено всё их походное имущество и оружие. Так как рядом не было женщин, поэтому, пришлось обходиться без погребальных жён. Хотя, все погибшие воины были этого достойны. Но как говорится: - 'Делать нечего - обойдёмся тем, что есть‟. - И в скором времени Ломонос, поджог погребальный костёр огнем - который с соблюдением ритуала, добыли специально назначенные дружинники.

- Ну, братья, затевайте Скобарь: пусть боги знают, что все погибшие, были отличными воинами - героями! И если кто-то из павших когда-то оступился - то он, идя по млечному пути, достоин помощи мохнатого пса. - Сказал Ломонос, обернувшись к своим товарищам.

Начался боевой пляс; зазвенело оружие; Ломонос, чинно и гордо смотрел на это ритуальное действо: - 'Всё идёт как положено, Перун - громовик, по достоинству оценит почести, оказываемые его погибшим товарищам.‟... - Тут атаман заметил стоящего немного в стороне от пляшущих воинов понурого Сокола. Их взгляды вскоре встретились, и предводитель жестом подозвал юношу к себе.

- Ты это чего стоишь в сторонке как чужой! Как будто это не твои боевые други погибли - Сурово сдвинув брови: поинтересовался он у подошедшего со склонённой головой Сокола. - Иль не ты пил с ними мёд из одной братины?

- Всё так, дядька Ломонос. Погибшие называли меня братом, приняли меня в своё братство: но недостоин я показывать свою удаль богам. Ибо я сегодня струсил - это произошло когда на 'моих глазах‟ Пётр погиб. Я еле с этим страхом справился. Как после этого я смею перед громовиком из себя удальца изображать?

При этих словах, молодой человек ещё больше сник, не позволяя себе оторвать взгляд от земли. По всему было видно, что его гнетёт осознание своей якобы трусости, и он, не ища себе оправдание, был готов понести любое наказание.

- Ты что, бросил весло и сидел тихо воя от ужаса как паршивый пёс, ожидая, что тебя могут вот-вот убить?

Ломонос строго посмотрел на парня - хотя он заранее знал ответ на свой вопрос. Ему сильно хотелось по-отечески успокоить - потрепав его густые русые вихры. Как раньше бывало, заглянуть своему воспитаннику в его светлые глаза и сказать: - 'Не бойся сынок, я всё видел. И для первого боя, ты вёл себя очень достойно‟. Но, несмотря на это желание, он по-прежнему сдерживал свои эмоции - как-никак, перед ним стоял не ребёнок, а муж.

- Нет дядька, я продолжал грести веслом на ровне со всеми: но при этом, меня сильно мутило от страха и прошибало мерзким, холодным потом.

- Помнишь, я тебе часто говорил, что страх испытывает любая живая тварь: а мужа от труса отличает один шаг - трус жалостно скулит и прячется. Но только мужчина, невзирая ни на что, делает этот тяжкий шаг навстречу опасности.

- Помню. - Безрадостно ответил Сокол: но всё-таки посмотрел в глаза Ломоносу.

- Так вот, в первые мгновения перед этим шагом мужу может быть до жути муторно, страшно: но он, делает над собой усилие и, всё равно сделает то, что должен сделать. Вот к примеру медведица, если ты неожиданно к ней подойдёшь, от испугу наложит кучу: но если где-то рядом с ней будут её дети, то защищая их, она встанет на задние лапы и примет бой. Даже если он явно будет для неё последним. И никто, никогда, из-за этой особенной реакции на испуг, не назовёт медведей трусами.

- Понял дядька Ломонос. - Ответил Сокол, распрямив плечи - он уважал своего наставника и его слова были для него авторитетными.

- Так что Соколик, иди в круг и перед светлыми богами отдай дань уважения нашим павшим товарищам...

Когда погребальный огонь разгорелся и взметнул свои языки ввысь, все Русы, возликовали - души их погибших друзей отправились в Ирий: и далее, тризна пошла своим чередом...