Сокол

Уже давно по левому борту проплывал родной для многих храбрых мореходов берег острова Руян: с его крутыми, высокими берегами, белесыми возле воды и более тёмными к своей огромной, ровной вершине. Вскоре показался и великий град Аркон - даже на большом удалении он поражал глаз и завораживал своим великолепием, и красотой - неприступным валом, княжескими хоромами. Заметнее всего выделялся храм Святовита - стоявшего на площади посреди города. С моря, была особо хорошо различима его внешняя резная стена, в которой имелся единственный вход в главное на острове святилище. За ней, просматривалось первое ограждение - точнее верхушка его красной кровли. И всё это великолепие венчало огромное величественное изваяние Святовита - стоящее в храме и смотрящее своими четырьмя бородатыми головами сразу на все стороны света. Не портил этого великолепия и подол - расположенный за приделами оборонного вала. Его аккуратные мазанки с соломенными крышами, стояли вперемешку с ремесленными мастерскими, где в поте лица трудились мастеровые. Признаться на Руяне они достигли таких высот мастерства, что их поделки ценились во всём мире. Почти у самого берега - рядом с пристанью, стояли знаменитые соляные хранилища - Буяна. И обилие ценимой на вес золота соли хранимой в тех складах, вызывало лютую зависть у соседей. Зависть была сильнее от того, что это богатство нельзя было прибрать к своим рукам.

На это великолепие смотрели почти все путники возвращавшиеся домой из долгого торгового похода. Чьи-то взгляды были полны тоски, чьи-то радости, а кто-то из мореходов и местных купцов не скрывал своих слёз. Этих эмоций никто не стыдился, ибо они подплывали к центру славянского мира - здесь находился дорогой для сердца каждого славянина 'Трон Мира‟.

- Ну что братцы, с возвращеньецем вас! Вот, мы и дома! - Громко сказал стоявший на корме Ломонос, который решил прервать возникшее молчание. - Говорю для всех - треть того что мы выручили в этом походе, мы как и положено отдадим в подношение Святовиту. Затем уговоренную часть поднесём князю; всё остальное честно поделим меж собой! - Последнее я говорю тем, кто пошёл со мной в поход впервые.

- Это справедливо батька! - Отозвалось сразу несколько молодых голосов. - Супротив этого мы, успорять не будем!

На лице подбоченившегося Ломоноса отразилась мимолётная усмешка: - 'Кто бы из вас возражал против устоев наших предков‟. - Эту эмоцию, не скрыла даже его косматая сильно поседевшая борода: но, никто не обратил на это внимание.

Снова наступила тишина. Снова все мореходы молчали - все без исключения, они почти неотрывно глядели на остров. Создавалось ощущение, что люди боятся отвести взгляд - нельзя даже моргнуть. Как только это произойдёт, то Руян может растаять как мираж. И единственное что не соответствовало этому ощущению нереальности, это на всех лицах Руссов, была радостная и одновременно умилённая улыбка. Что было не мудрено: появившиеся у острова корабли увидели и жители Руяна, и почти сразу узнали их. Так что, в данный момент было видно, как Руяновичи в едином порыве спешили на пристань - встречать свою родню после долгого похода. Отзвуки радостных выкриков - чайками летели над водой, донося этот ликующий гомон до мореплавателей, будоража их соскучившиеся по дому души и усиливая желание поскорее оказаться на берегу - в объятьях своей родни.

Сокол, стоявший в носовой части корабля, тоже увидел свою мать. Он её заметил ещё до того, как ладья причалила к мосткам пристани. Его мама, тихо стояла на самом краю пристани, прижав обе руки к груди. Умила стояла рядом с его младшими братьями, которые уже заметили старшего брата и, несмотря на то, что были уже почти взрослыми, как малые дети радостно махали руками, приветствуя его. Больше всего, в этом радостном занятии преуспел его младший братишка Хотен. Мальчишка от переизбытка эмоций подпрыгивал на месте, что-то кричал - но его голос тонул в общем шуме ликующей толпы. Сразу за матерью с братьями, стоял один из родичей пришедший с Трацконом из Рерика - Искро. Он усердно оберегал Умилу и её детей, от участи быть скинутыми в воду каким ни будь неуклюжим Руяновичем. И его забота была своевременной - слишком много было желающих занять наилучшее место для встречи своего сына, мужа, или брата.

- А ведь, скорее всего, матушка каждый день меня выглядывала! Все глазоньки проглядела даль высматривая! - Догадался Сокол, в очередной раз, посмотрев на свою мать, стоящую на пристани в 'первом ряду‟. - Иначе как она смогла так скоро оказаться на берегу. Братишки другое дело - их ножки быстрые - за ними мало кто поспеет. А вот она ... Небось, мама, все глаза проглядела: ежедневно стоя на краю высокого берега, и всматривалась в горизонт...

Эта догадка, немного омрачила для юноши радость возвращения из своего первого похода. Но всеобщее ликование и радостные выкрики его товарищей, не дали ей удержаться в голове и испортить этот торжественный момент.