Сокол

Как только подростки скрылись из виду, то Варяг поначалу какое-то время настороженно прислушивался к лесу. А затем, не ослабляя внимания, принялся за скорбный труд - начал перетаскивать окоченевшие тела разбойников к выложенному костру. Эта работа не заняла много времени, так что вскоре, с трудом уложив покойников поверх дров, Годславович раздул добытую им искру, и подпалил этим огнём краду. Немного постояв, Сокол устало смотрел, как первые языки пламени начали жадно лизать ветки, уложенные немного выше: затем послышалось ещё робкое - неуверенное потрескивание веток, которыми завладевал погребальный жар. Огонь усиливался, набирал силу: а Ободрит, оставшийся за ним присматривать, не желая терять лишнего времени занялся подготовкой места будущей ночёвки. Варяг быстро и умело возводил надёжное укрытие от ветра. Заготовил запасы дров для костра - возле которого он собирался провести всю ночь. Напоследок, Годславович принёс свежего лапника и аккуратно уложил его там, где собирался просидеть эту ночь.

Крада окончательно прогорела к тому времени, когда тьма окончательно окутала землю: и Сокол, обильно присыпал её угли снегом - который попадая на золы быстро таял и шипел. Но шипение потихоньку затихало - хотя снег продолжал таять: убедившись, что весь жар угас и более не опасен, Годславович вернулся к месту своей импровизированной ночёвки. Перед тем как усесться на подстилку из соснового лапника, молодой муж подкинул несколько крупных веток в костёр и только после этого сел, позволив себе на некоторое время расслабиться и задуматься на отвлечённую от предстоящего ночного выживания тему:

- Тоже мне наставник, - думал Сокол, сморщив лоб и слегка прикусив губу, - начал перед подопечными демонстрировать свой командный голос. А ведь я, подобно дядьке Ломоносу, должен к каждому человеку искать свой подход. А что получилось с Перваком и Сбыней? Они оба из охотничьего рода 'Медведей‟: поэтому парни, как и все их родичи, двигаются и говорят тихо, вкрадчиво - как медленно текущая вода. Как будто эти люди находятся на охоте, и не желают невзначай не спугнуть зверя резким звуком. Но то, как я с ними сегодня говорил, этих ребят только обескуражило и воспринималось не моим приказом, а как недовольство за какие-то их провинности, что только внесло некую путаницу в их головах...

Ободрит закончив самобичевание, понял, что он слишком долго сидел у костра не меняя положения своего тела - его спина была отвёрнута от огня и поэтому начала немного подмерзать. Подкинув в костёр небольшое полено, воин повернулся к нему спиной и почувствовал, как через какое-то время приятное тепло стало расползаться по замёрзшей части тела. Ощущение растекающегося по телу тепла повлекло волну неги, которая стала медленно, мягко погружать Сокола в приятный сон...

- Стоп! - Опомнился пошатнувшийся Варяг, мысленно отчитывая себя за такую оплошность. - Не спать! Иначе, до утра недоживёшь!

Годславович опрометью вскочил с лапника и начал активно приседать - разгоняя остатки сна. Он прекрасно помнил рассказы ведунов о том, что если ты ночуешь в зимнем лесу один, то заснув, можешь больше никогда не проснуться.

- Не спать, смотреть за костром. - Сам себе давал команды Сокол, одновременно разгоняя в интенсивном движении остатки дремоты.

Это принесло свои плоды, и смертельно опасное расслабление вскоре окончательно отступило, но, всю ночь не наприседаешся - для этого занятия просто не хватит сил. Поэтому Сокол, почувствовав, что уже достаточно разогнал свою кровь: выбрал среди дров самое крупное по диаметру полено; аккуратно освободил его от коры и начал резать по нему буквицы - излагая свою версию случившегося с ним происшествия. Хотя его творчеству, по готовности было уготовлено сгореть в огне, но это, пустое на первый взгляд, занятие помогало выполнить самую главную задачу - не спать...

Зимний лес постепенно просыпался, хотя обложное небо надёжно скрывало солнце, но несмотря на это, его свет окончательно поборол ночную тьму и все земные твари, пробудившись ото сна, радовались наступлению нового дня.